В кабинете его ожидала посетительница – именно это сообщила Людмила, наивно радуясь визиту племянницы своего начальника. Именно сегодня присутствие Татьяны было как нельзя некстати! Егор собирался быстро переговорить с девушкой и выпроводить родственницу обратно, домой. Здороваясь в ответ, он кивнул паре подчинённых, говоривших у одного из многочисленных окон, и спустился по ступенькам вниз. Он достиг двери нужного кабинета и толкнул её, затем сердито закрывая за собой.
– Егор Давыдович, – Людмила поднялась со своего места, стоило мужчине войти в канцелярию, – Татьяна ожидает вас в вашем кабинете.
Колосов коротко кивнул, проходя дальше, затем притормозил и мрачно повернулся к секретарю.
– Ещё раз впустите кого-то постороннего в мой кабинет – уволю, – Егор отвернулся и открыл дверь, ведущую в его кабинет, оставляя женщину в растерянности.
За его спиной дверь захлопнулась, и Колосов угрюмо посмотрел в сторону своего стола. Племянница откинулась на высокую спинку кресла и так же мрачно глядела на вошедшего хозяина кабинета.
– И тебе здравствуй, – проговорил мужчина и кивком головы велел Татьяне освободить кресло.
– Ты это нарочно желаешь? – сухо поинтересовалась девушка.
Она тяжело поднялась, всем своим видом показывая, насколько жесток был дядя.
– Совершенно верно, – подтвердил Егор, – я запретил тебе являться на работу. Запретил заходить в этот кабинет без моего ведома. И не смей садиться в это чёртово кресло!
Он повысил голос, и племянница возмущённо поджала губы. Трость гулко стукнула о пол, когда Татьяна оперлась на неё.
– Ты не отвечал на мои звонки! – кинула ему девушка, подходя ближе.
Она подняла голову, ведь была намного ниже рослого Колосова и теперь её глаза буквально горели негодованием.
– Взял бы телефон – и меня здесь не было бы!
– Тебе приходило в голову, что я могу быть занят? – спросил Егор, – если я не отвечаю, значит, на это есть причины.
– Если я прихожу к тебе, то на это тоже есть причины, – фыркнула Татьяна.
– Наверняка желаешь пояснить пропажу важных документов с моего стола. Не так ли? – Колосов навис над нею мрачной тучей, – я слушаю.
На мгновение лицо девушки исказилось маской презрения, а глаза потемнели от сдерживаемой ярости. Она сильнее стиснула рукоять трости и шумно вздохнула.
– Я не понимаю, о чём ты… – Татьяна отвела взгляд, а её и без того бледное лицо ещё больше побелело.
– Ложь, – коротко кинул ей Егор, – я знаю, что это ты взяла листок из отчёта Ремнёвой, когда приходила в прошлый раз.
