Тихон потянул штурвал на себя. Левиафан взревел, усиливая обороты. Из-под роторов взвились султаны серой пыли, прыснули в стороны редкие прохожие. Машина отца Варфоломея рванулась вперед и вверх. В небе сверкнуло, и асфальт под ними лизнуло синее пламя. Хищно заклекотали пулеметы. «Стреляют на поражение. Черт! Черт!»
Будь он в ложементе верного Охотника под защитой несокрушимой брони, Тихон и бровью бы не повел. Подумаешь, пулеметы! А вот залп из Отскока в грызло не хотите ли? Но здесь, когда ветер воет в ушах, а вместо надежного скафа – простой кожан с капюшоном, и тактический шлемофон заменили простые очки, жизнь воспринимается совсем иначе. Здесь угрозы в сто раз реальнее. Хорошо хоть на линзах-визорах горит золотым пунктиром маршрут. Даже интеркома и того нет. Попадалово!
– Сэмэн! Стреляй, так тебя в душу! – рявкнул Дежнев.
Журибеда уже сам наводил чудо-орудие короля замоскворецких байкеров. Трижды ухнул Барагоз, и за ускользающим турбоциклом, преграждая путь преследователям, встала стена дымного пламени. Эффект вышел даже лучше, чем предполагал Дежнев. Огонь и дым поглотили все, только едва виднелся над чадящим фронтиром остов храма Христа Спасителя. Стая растревоженных ворон с хриплым граем поднялась над остатками куполов. Послышался хлопок, оглушительный треск и следом взрыв. Один из флаеров покинул игру.
Дежнев хорошо знал, куда правит. Он был дома. Здесь и руины помогают! Впереди чернел зев большой трещины, открывая часть тоннеля Сокольнической линии. Река пришла и сюда, но тоннель был затоплен разве что на треть. В детстве Тихон с дворовыми пацанами спускался в провал на веревках и проходил по неглубокой воде не один километр, подсвечивая путь карманным фонариком. Он надеялся, что проход еще не заделали. Так и есть! Зев тоннеля был свободен. Ни решеток, ни барьеров. Все как в детстве. Москва восстанавливалась медленно, уж очень большой был город, а людей не хватало.
Левиафан нырнул в трещину, на миг завис над бликующей темной водой и устремился в тоннель.
Тихон включил прожектор. Мощный луч изгнал тьму впереди, но за спинами беглецов подземный мрак сгустился еще сильнее. Вот-вот он прорвется огнями полицейских машин или того хуже, вспыхнет частыми трассами пулеметных очередей. Однако спешить в темных недрах мертвой подземки – верная смерть.
Знакомое предчувствие опасности заскребло по спине крысиными коготками. Тихон сбавил скорость, включил прожектор на максимум. Тоннель впереди раздваивался, на скорости можно легко впаяться в стену.
