– Так говорили многие.
Голова, которая было успокоилась, начала вновь напоминать о себе. Ну почему симпатичные девушки появляются, когда ты к этому совершенно не готов?
– Прекрасно! Значит, я не одна. И где эти мужественные люди? Где борцы за права?
– Состарились и умерли. Некоторые даже своей смертью, – невесело усмехнулся Тихон.
– Я вижу, у вас здесь клуб юмористов, – фыркнула Жанна и нахмурилась. – Не надоело?
– Толика здорового смеха позволяет сделать существование сносным, – пожал плечами Тихон. – Что до прав людей, я слышал, до войны целые организации боролись за человеческие права. Тратили на это огромные деньги, но не преуспели.
– Почему же? Я читала, что они действовали довольно успешно.
– Ну, кое-где они сорвали куш и спасли агнцев от волков. Но в целом ситуация нисколько не поменялась. Стоило бросить людям кость, и они начинали драться за нее. Сильные подавляли слабых, а защита прав превратилась в отличный рычаг для давления на неугодных. И знаете, что еще, хевенма, я считаю, это унижает человека. Когда кто-то считает его настолько беспомощным, чтобы начать защищать.
– Ваши рассуждения ошибочны, – сказала девушка и дернула плечом. – Заблуждение на заблуждении! Каждый человек должен иметь равные права…
– Ну, разумеется. Сверху-то вам виднее. Скажите, всегда хотел спросить, у вас ведь там, наверху, должно быть какое-то название для жителей поверхности. Какое-нибудь расхожее оскорбительное словечко вроде «черви» или «рабы».
– У нас нет ничего такого, – вспыхнула девушка. – Ну, во всяком случае, среди моих друзей никто так не говорит…
– Ага! Значит, есть? Ну-ка, просветите меня.
– Ну, некоторые называют вас умбрами.
– Как-как? Умбрами? Это что за жаргон?
– Не жаргон. Это на латыни. Так римляне называли один из родственных народов, который потом покорили.
Жанна потупилась.
– Ну, они вообще многих покорили. Отчего же именно умбры?
– Это слово… оно переводится как «темные».
– Блестяще! – Тихон громко рассмеялся. – И после этого вы мне будете говорить о равных правах?
– Вы все переворачиваете! – Жанна недовольно тряхнула головой. – Смысл не в том, что вы темные… ну, или не только в этом. Понимаете, орбитальный город всегда наполнен собственным светом, а когда его касается солнце, поверхность кластеров купается в ослепительном сиянии! Это величественное, прекрасное зрелище, а Земля… Когда наступает ночь, поверхность темна. Глубокая, непроглядная тьма. Источников света почти нет. Говорят, до войны их было много. Настоящее море огней, словно смотришь на гигантскую приборную панель! Ночами я часто смотрела на Землю и думала, как они там живут, в этом мраке…
