— А как же институт? — Она посмотрела на него исподлобья. — Ты же бабки вложил в подготовительные курсы.
— На заочном отделении станешь учиться. — Мощная ладонь отца шлепнула по кожаному подлокотнику кресла. — Нечего зад просиживать на лекциях, толку никакого. Да и не станешь ты там сидеть. Снова начнешь прогуливать, я тебя знаю. А будешь мне в бизнесе помогать — я тебе копеечку стану платить. И, может, даже разрешу съехать на съемное жилье.
— Правда? — Инна боялась поверить.
Избавиться от семейства, сбежать за тридевять земель было ее главной мечтой.
— Я сказал: может быть. — Отец назидательно поднял указательный палец. — Если я увижу, что ты поумнела. Что наконец избавилась от пагубной страсти к насилию над животными. Что научилась считать копейку и, главное, научилась ее зарабатывать, тогда…
— Ты еще мешок гороха с фасолью перемешай и заставь перебрать, — фыркнула она. — Как Золушку.
Смотреть на самодовольную рожу отца было невмоготу. Захотелось сразу сдавить его шею веревкой и подвесить на крюк, как шелудивого пса, которого она не так давно казнила.
Гадкий, очень гадкий человек ее отец. И ее сделал такой же. Вырастил по образу своему и подобию, хоть и боится себе в этом признаться. А ведь она вся в него. Такая же злая, жестокая, не ведает жалости, боли, не знает сочувствия.
— Золушка не Золушка, а попыхтеть тебе у меня придется.
— И чего, вместо тебя с дальнобоями ездить в командировки? — Она ухмыльнулась. — Не боишься, что совращу твоих водителей? Всех до единого.
— А вот ездить тебе никуда не придется. Сопля еще. — Он, пыхтя, полез из кресла. Уже стоя, скатал в колечко ремень, сунул в объемный карман. — Я не просто так езжу, дура. Я их проверяю — где кроят, где нет. Где в самом деле опасный участок, а насчет которого врут безбожно. Опять же важно знать все о клиентах — куда доставляем груз, откуда везем. И клиенты, и персонал, и о тех, кто на дороге балует. Держу, так сказать, руку на пульсе.
— Не надорвешься — с пульсом-то своим?
Инна осторожно поднялась, попыталась шагнуть и чуть не упала. Сволочь, повредил сухожилие — попал ей пряжкой ремня прямо по тыльной стороне колена. Теперь придется разминать и делать компрессы, а то хромать будет неделю.
— Не надорвусь, не переживай. — Он, прищурившись, наблюдал за ней. Удовлетворенно улыбнулся. — Что, больно? Вижу, больно. Молодец, что терпишь. Моя порода! Хныкала бы — еще больше бы получала. А что касается бизнеса, Инка… Здесь ведь как — стоит ослабить хватку, как сразу сядут на шею, вцепятся в холку и заставят работать по-своему.
