— Что молчишь, Игореша? Со мной бы она полетела в Америку?
— Нет, — буркнул он и встал.
— Почему это нет? — оскорбился вдруг Ростик.
— Потому что ты сам бы туда не полетел. Ни с ней, ни без нее.
— Почему же?
— Потому что тебе делать там нечего. У тебя здесь дел невпроворот. Поехали, поехали, друг, не тормози. Мне еще кое-что по дороге надо тебе сказать.
Ростик смотрел на него рассеянно. Когда он вспоминал Стеллу, в груди с левой стороны начинало ныть и покалывать. И накатывала такая тоска, что хотелось заползти куда-нибудь в дальний угол с бутылкой, надраться до слюней и с наслаждением повыть. Громко и долго.
Но Заботин прав. В Америку он бы ни с ней, ни без нее не полетел. Здесь дел невпроворот.
— Ладно, едем.
Он вытащил из встроенного шкафа легкий кожаный пиджак, накинул. Снял с крючка портфель, в котором не было ничего, кроме документов на машину и ключей от нее. Таскал скорее для имиджа, чем для дела. Для дела у него имеется Игорек.
Вышли на улицу, минут пять постояли на солнышке, наслаждаясь долгожданным теплом. И не сговариваясь, в ногу двинулись к машине Ростислава. Раз взял портфель, значит, поведет сам. Это по умолчанию.
— Так о чем ты хотел сказать, Игореша? — нарушил молчание Ростислав, когда до назначенного места оставалось километра три, не больше.
— Есть одна зацепка. Скорее даже не зацепка, а так, намек.
— Давай.
— Есть информация, что у нашего Зайцева может быть внебрачный ребенок. Дочь.
— Может быть не значит, что есть, — фыркнул Ростислав и остановился у заправочной станции. В кафе на заправке Игорь должен был его дожидаться.
— Согласен. Но все же вероятность существует, поэтому можешь блефовать. И следи за реакцией.
— А если он непробиваемый в плане чувств?
— Заодно и узнаешь. — Игорь выбрался на улицу, мечтательно сощурился на солнце. — Красота.
— Не разомлей тут, Игореша, — с легкой завистью кинул Ростислав. Вести переговоры без Игоря он очень не любил. — Помни, что я там, на передовой. Совершенно один.
— Помню. Всегда о тебе помню. — Друг скрестил пальцы. — Удачи, брат!
— Что же ты за человек такой, а? Инка, что же ты за человек, спрашиваю? В кого уродилась?
Забрасывая ее вопросами, отец так сильно вытаращил глаза, что в какой-то момент ей даже показалось, что они у него сейчас лопнут. Взорвутся, как крохотные воздушные шарики, брызнут на нее голубой слизью. А дальше он пойдет со своим ремнем уже вслепую. Станет спотыкаться о мебель, орать. И ни за что не найдет ее в этом двухэтажном доме, как ни будет стараться.
