Они всегда подбирают старые клочки ненужной бумаги, которые вы бросаете на пол, и старательно раскладывают на столе, а печку растапливают вашими драгоценными рукописями. Если есть какой-нибудь старый лоскуток, который надоел вам более всех остальных, так что вы мало-помалу дошли до полного изнеможения, стараясь отделаться от него, все ваши усилия в этом направлении останутся тщетными, потому что они всякий раз ухитрятся подобрать этот старый лоскуток и положить его на прежнее место. Это их веселит.
Каждая из них изводит больше помады, чем полдюжины мужчин. И если их уличат в похищении ее, они отпираются. Какое им дело до будущей жизни? Решительно никакого.
Если вы оставите ключ в дверях ради удобства, они отнесут его вниз и отдадут в контору. Они делают это якобы с целью оградить ваше имущество от воров; на самом же деле потому, что им хочется заставить вас лишний раз прогуляться вниз, когда вы вернетесь домой усталым, или послать за ключом служителя, каковой будет ожидать от вас на чай. В последнем случае, я полагаю, эти развращенные создания делятся между собой.
Они всегда пытаются прибирать вашу постель раньше, чем вы встали, нарушая таким образом ваш покой и подвергая вас мучениям, но после того, как вы встали, они не показываются до следующего утра.
Они делают всевозможные гадости, какие только могут придумать, и делают их единственно из злобы, без всякого другого основания.
Горничные не доступны никакому человеческому чувству.
Если мне удастся провести в Законодательном Собрании билль об уничтожении горничных, я обязательно сделаю это.
Злополучный жених Аврелии
Нижеизложенные факты я узнал из письма молодой леди, которая живет в прекрасном городе Сан-Хозе; она совершенно не знакома мне и подписывается просто „Аврелия-Мария" — имя, быть может, вымышленное. Но все равно, бедная девушка совсем раздавлена обрушившимися на нее несчастьями и сбита с толку противоречивыми советами бестолковых друзей и коварных врагов, так что не знает, что ей предпринять, чтобы выпутаться из паутины затруднений, в которой она, по-видимому, безнадежно запуталась. В этом безвыходном положении она обращается ко мне за помощью и умоляет меня о совете и наставлении с патетическим красноречием, которое могло бы тронуть сердце статуи. Вот ее грустная история.
Она говорит, что в возрасте шестнадцати лет встретила и полюбила со всем пылом страстной натуры молодого человека из Нью-Джерси по имени Вильям-сон Брекинридж Карутерс, который был шестью годами старше ее. Они обручились с согласия своих родственников и друзей, и одно время казалось, что характерной особенностью их жизненного пути будет отсутствие скорби, обычно выпадающей на долю человечества. Но в конце концов колесо фортуны повернулось; юный Карутерс заболел оспой в сильнейшей форме, и когда вылечился, лицо его походило на вафельницу и вся его красота пропала.
