– Пусть министр заставит их замолчать, сэр.
– Я просил его, но он сказал: «Боже правый, Джеффри, заставить замолчать члена парламента? Да это хуже, чем пытаться поджечь сам парламент». Все это на самом деле так утомительно. Я подумал, может, вы смогли бы утихомирить мистера Грея. Я собираюсь посадить его рядом с вами сегодня вечером.
– Я бы не сказал, что это хорошая мысль, сэр. Он просто ненормальный.
– Абсолютно согласен, Иэн. Но я был бы вам крайне признателен, если бы вы хоть попытались. Вы единственный, кому я могу это доверить. Квиллан может его прибить. Он уже звонил и официально отказался – исключительно из-за Грея. Может, вы не откажетесь пригласить этого типа на скачки в субботу?
Данросс вспомнил про Питера Марлоу.
– Почему бы вам не пригласить Грея и всех остальных в вашу ложу? А я какую-то часть времени возьму его на себя. – «Слава богу, там не будет Пенн», – подумал он.
– Очень хорошо. Следующее: Роджер попросил меня встретиться с вами в банке завтра в шесть часов.
Данросс дал молчанию затянуться.
– Иэн?
– Да, сэр?
– В шесть. К этому времени Синдерс тоже должен быть там.
– Вы его знаете, сэр? Лично?
– Да. А что?
– Просто хотел убедиться.
Теперь замолчал губернатор. Данросс еще больше напрягся.
– Хорошо. В шесть. Дальше: вы слышали про Джона Чэня?
– Да, сэр, всего несколько минут назад. Как не повезло.
– Согласен. Бедняга! И надо было этой заварухе с Вервольфами случиться именно сейчас. Дело Чэня, несомненно, станет громким, все противники Гонконга поднимут вой. Пока одна досада, не говоря уже об этой трагедии. Боже мой, ну, по крайней мере, мы живем в занятные времена: вокруг одни проблемы.
– Да, сэр. У «Виктории» неприятности? – Данросс задал этот вопрос как бы между прочим, но сам напряженно вслушивался, и от него не ускользнуло едва заметное колебание сэра Джеффри, прежде чем тот непринужденно ответил:
– Боже милостивый, нет! Мой дорогой друг, как вам такое только в голову пришло?! Ну, благодарю вас, Иэн. Остальное можно отложить до нашей встречи в полдень.
– Да, сэр. – Данросс положил трубку и вытер пот со лба. «Очень зловещее, черт возьми, это колебание, – сказал он себе. – Если уж кто знает, насколько плохи дела, то это сэр Джеффри».
Дождь с новой силой забарабанил в окна. «Столько еще нужно сделать». Он взглянул на часы. «Сейчас Линбар, потом сэр Луис». Он уже решил, что ему нужно от главы биржевого комитета, чего он должен добиться от него. На заседании внутреннего правления сегодня утром он не сказал об этом. Позиция остальных вызвала у него раздражение: все они – и Жак, и Гэваллан, и Линбар – были убеждены, что «Виктория» станет поддерживать «Струанз» до конца.
