И тут этот малый, молча наблюдавший за ними из машины, начал хохотать. Причем ни единого слова, просто запрокинул голову и стал хохотать, до изнеможения, но и сам по себе этот смех был оскорбителен; такого не прощают. И я не удивился, когда Джо, вспыльчивый до чертиков, тут же резко обернулся и бросил:
– А ты тут при чем?
Малый отвел глаза, но не сразу, и ясно было, что он все равно ни на миг не выпускает Джо и Эллен из поля зрения. Он снова расхохотался, так же вызывающе. Эллен нервно повела плечиками.
– И кто же этот... этот... – голос Джо дрожал от возмущения.
– Ну, ты-ы... полегче, а-а? – врастяжечку произнес «этот».
Джо посмотрел на меня.
– Эдди, проводи девушек, ладно? – скороговоркой попросил он. – Эллен, ступай с Эдди.
– Эй, ты-ы, полегче, – повторил «этот».
Эллен с яростью втянула воздух сквозь стиснутые зубы, но руку у меня не вырвала, когда я повел ее и вторую свою спутницу к боковому входу. Я был крайне обескуражен тем, что она ничего не попыталась сделать и будто даже провоцировала их своим молчанием.
– Джо! Не заводись! – крикнул я, обернувшись. – Пошли!
А Эллен между тем сама тащила меня за руку, чтобы я шел быстрее. Когда мы уже нырнули в вертящиеся двери, мне показалось, что тот наглец вылезает из машины.
Спустя десять минут я стоял у дамской гардеробной и ждал девушек, вдруг вижу: из лифта выходят Джо и Джим. Причем Джо – ужасно бледный, глаза остекленевшие, по лбу течет кровь, белый шарф тоже в крови. А обе их шляпы, и его и Джима, – у Джима в руке.
– Он заехал Джо медным кастетом, – вполголоса объяснил Джим. – Джо даже отключился, на целую минуту. Скорее отправь коридорного за примочкой и лейкопластырем.
Мы припозднились, и в холле никого уже не было; снизу периодически доносились всплески джазовых мелодий, будто бы вихрь танца на миг отдувал в сторону тяжелые шторы, а потом они снова смыкались. Как только Эллен вышла из гардеробной, я сразу повел ее вниз. Проскользнув за спиной хозяев бала, встречавших гостей, мы вошли в полуосвещенную комнату с чахлыми пальмами, куда пары удалялись передохнуть. Мы сели, и я рассказал ей про Джо.
– Он сам виноват, – неожиданно заявила она. – Я же сказала ему, чтобы не вмешивался.
Ничего подобного! Ничего она ему не говорила, только тихонько цокнула языком – от нетерпения.
Я не выдержал и возмутился:
– Ты удираешь через черный ход, исчезаешь куда-то почти на целый час! А потом появляешься с каким-то неотесанным бандитом, который высмеивает Джо прямо в лицо.
