Синяя Гора значительно укорачивала продолжительность нашего дня. Солнце скрывалось за ней вскоре после полудня, и наш лагерь погружался в тень. Затем, когда солнце спускалось еще ниже, лучи заката оказывались устремленными снизу вверх, и тогда гора, как чернильное пятно, вырисовывалась на фоне небесного пожара. Неудивительно, что, постоянно находясь у нас перед глазами, она действовала на наше воображение и влекла к себе. Черные грозовые тучи склонялись под ее прикрытием и, как пантера, неожиданно обрушивались на нас. Молнии играли вокруг нее, пронизывая ее, так что нам при каждой вспышке казалось, что вот-вот загорится кустарник, покрывавший ее склоны. Нигде мне не приходилось слышать такой раскатистый гром. Скалы многократно отражали его и отбрасывали на нас. Это навело нас на мысль, что, несмотря на свою кажущуюся монолитность, Синяя Гора на самом деле вся прорезана каньонами и пещерами. Иначе трудно было объяснить те протяжные завывания и тот грохот, которым сопровождался каждый удар грома. Долго после того, как гром на небе прекращался, гора продолжала звучать, как барабан, словно сама она ворчала и шумела…
Однажды я отправился на охоту за дикими индюками. Пересекая море желтеющего кустарника, я обратил внимание на ряд прямых канавок, похожих на проведенное плугом борозды, которые тянулись от реки вглубь равнины. На следующее утро я захватил с собой лопату и принялся за раскопки.
Не трудно было убедиться, что здесь когда-то был оросительный канал. Канава была выложена щебнем и зацементирована, а в тех частях, где вода из главного канала вытекала в боковые, были устроены шлюзы. По берегам этих боковых канавок я нашел черепки разбитых гончарных изделий, несколько наконечников для стрел и искусно сделанный каменный топор.
Я не пошел ночевать в хижину, а понес свои находки Блэку, который был со стадом на северном пастбище. Мы знали, что в этих местах раньше жили индейцы, но они давным давно перестали употреблять каменные топоры. Очевидно, в древние времена здесь жило какое-то неизвестное индейское племя, которое вело оседлый образ жизни, подобно ныне существующим племенам— тасс и хописс.
Я решил ближе познакомиться с прилегающей равниной, а также осмотреть Синюю Гору с другой стороны. При первом же удобном случае я отлучился на день и, поехав по берегу реки, переправился через нее вброд на север от нашего пастбища, где она была шире и мелководнее. Затем я объехал вокруг горы. Эта поездка дала Мне более точное представление о Синей Горе. Отвесные скалы в некоторых местах состояли из мягкой породы. Этот более мягкий камень был прорезан ходами, промытыми водой. Ходы подымались вверх на сотню метров, но неизменно кончались там, где начинался более плотный верхний слой. Это делало Синюю Гору неприступной.
