Я солнечным утром бродил по полям,
Красавицу девушку встретил я там.
И пела красотка:
«Дуй, ветер, все утро! Дуй, ветер, эй-хо!
Росу осуши ты; дуй, ветер, эй-хо!»
Песенка резко оборвалась. Саргассо втихомолку выругался, словно сам удивляясь тому, что может петь подобный вздор. Но Бене был очень доволен.
— Вот вам, мистер Фишер, — ликовал он. — Это настоящая матросская песенка. Наш старик[18]) такой же человек, как и все мы, и вдобавок, настоящий моряк. Он мне нравится. Если желаете, я отправлюсь в город и соберу экипаж.
— О, пожалуйста! Думаю, что вы теперь из кожи будете лезть вон, чтобы впоследствии занять мое место!..
Бене задорно расхохотался. Он не имел ни малейшего желания продвигаться по служебной лестнице, наступая на пальцы сослуживцев. Однако он знал, где можно найти экипаж, и нашел его; он провел час с матросами в кабачке «Наяда Корсики», политично не вмешиваясь в их компанию; затем послал кельнершу за Янки-Джэком — грозой портовой полиции всех гаваней мира, первым коноводом в драках, пении, танцах и шумном ухаживании за портовыми красавицами. Чокнувшись с польщенным матросом стаканчиком рома, Бене сообщил ему обо всех выдающихся качествах шкипера, не упоминая ни словом о предстоящей уборке корабля.
— Ну, конечно, мы все вовремя будем на корабле, — проревел Янки-Джэк. — Покажите мне только подлеца, который вздумает опоздать: я сделаю из него отбивную котлету. Вы тоже мне нравитесь, сыночек! Корабль никогда не собьется с курса, если помощники капитана и матросы тянут в одну сторону. Ступайте к ребятам и выпейте с нами букашечку…
III. История португальского фрегата «Санта-Доминго».
Понятие о мерах емкости у Янки-Джэка было несколько своеобразно: литровая бутылка оглушительной крепости рома вмещала только три его «букашечки». Через полчаса завывающая шеренга матросов, дружно обнимавших друг друга за талии, подошла к пристани. Фишер немедленно позаботился о том, чтобы «Сирена» подальше отошла от набережной. После этого дело пошло гладко: людей записали в списки, корабль объявили начавшим плавание — и жестокие законы морской дисциплины вступили в свои права.
«Сирена» встретила утреннюю зарю, очищенная от малейшей пылинки угля. Измученную команду отправили позавтракать и соснуть часа на два до прихода буксира. Саргассо не покидал палубу ни на минуту, критикуя работу так придирчиво, что помощники дошли до бешенства, а экипаж готов был взбунтоваться. Весь проявленный накануне Янки-Джэком энтузиазм испарился при первом же взмахе шваброй.
