Всемирный следопыт, 1928 № 04 | страница 20

Родди ответил, что он, конечно, видел, как я увлекаюсь нашей работой и как я был горд достигнутыми результатами, но, вместе с тем, он полагал, что я так же, как и он, имел в виду, рано или поздно, «реализовать» их и, что, в конце концов, дело сведется к деньгам.

— Если бы мне предложили не четыре тысячи, а четыре миллиона доллаларов, — ответил я, — я бы не продал наших сокровищ. Я бы скорее продал родную бабушку, чем «Праматерь Еву».

— Не плачь, — мрачно сказал Родди, — она отказалась покинуть нас. Она бросилась на дно «Коровьего каньона» и увлекла за собой лучшего мула Хука.

Этот мучительный диалог продолжался несколько часов. Я старался заставить Блэка понять, какую громадную ценность имели для меня собранные вещи. К сожалению, это мне удалось. Он грустно сидел на скамье, облокотившись о стол, закрыв лицо от света лампы.

— Бесполезно продолжать этот разговор, — наконец проговорил он. Ты умнее и образованнее меня, но я тебя прекрасно понял. Я вижу, что для тебя мои хорошие побуждения не являются оправданием.

Он встал, снял со стены заплечный мешок и, сунув в него белье, начал натягивать куртку. Я молча следил за его приготовлениями. Он подошел к шкафу, достал оттуда несколько плиток шоколада, табак и трубку.

— Ты свернешь себе шею, если вздумаешь ночью спускаться верхом по горной тропинке, — сказал я.

— Я не поеду торной дорогой. Я спущусь кратчайшим путем в «Коровий каньон». Там пасется моя лошадь.

— Сегодня высокая вода, переправа опасна.

— Меня удивляет, что ты употребляешь такие выражения: «переправа опасна» — такие плакаты можно видеть во всем мире.

Он, не оборачиваясь, вышел из комнаты и направился к тому месту, где нами была сооружена качающаяся лестница из связанных вместе древесных стволов.

— Ты зацепишься мешком за сучья и погибнешь.

— Это мое дело…

Мои глаза успели привыкнуть к темноте, и я ясно мог разглядеть теперь фигуру Блэка. В ней было что-то упрямое. Мне хотелось протянуть к нему руку и удержать его. Но что-то более властное остановило меня. Я видел, как он осторожно поставил ногу на первый сук и обнял ствол дерева.

— Ну, — сказал он, — будь счастлив. Я рад, что это ты поступил со мной таким образом, а не я с тобой.

Его голова исчезла за выступом скалы. Я лежал на краю пропасти, прислушиваясь к скрипу сучьев под его могучим телом. Наконец наступила тишина.