Как много раз в своей жизни я думала, что больше не смогу продолжать жить — столько раз, что моя боль, уже в который раз, съедала моё счастье целиком. Хотя все предыдущие разы меркли в сравнении с тем, что я чувствовала прямо сейчас.
Я даже не знала, как описать то, что сейчас чувствовала. Разбитое сердце? Эти слова даже в самой маленькой мере не описывали ту боль, которая выворачивала мою душу наизнанку. Рид ушёл, и я осталась одна. Копошась в сумке, я отчаянно искала телефон. Мне было необходимо позвонить ему.
Только когда я перерыла свою сумку, то поняла, что в этом не было никакого смысла. Я забыла, что потеряла телефон во время аварии. И он был мне не нужен целую неделю, пока я была в больнице, но сейчас, это была единственная вещь, в которой я нуждалась.
Уткнувшись головой в стерильную и чересчур белоснежную подушку, мне только оставалось надеяться, что мой крик, приглушённый подушкой, не привлекал внимания. Злость буквально бурлила в венах, мне просто было необходимо её выпустить; я больше не могла её сдерживать.
Я орала и кричала в подушку, пока горло не начало жечь, пока моя физическая боль не начала перевешивать душевную. Не смотря на то, что я была выжжена эмоционально, боль всё ещё ныла внутри.
Перевернувшись на спину, я уставилась в потолок, усыпанный точками, которые начала считать, в лживой надежде, что это меня успокоит. Когда моё дыхание перестало прерываться, а ком в горле начал отступать, я опять вернулась к одной неизбежной истине — у меня будет ребёнок.
Я аккуратно и нежно положила руки на живот, и размышляла над тем, кто же там, мальчик или девочка; малыш будет похож на меня или на Рида. Мои губы изогнулись в улыбке от понимания того, что я не могла не думать о Риде меньше, чем две минуты.
Я уже очень сильно скучала по нему, и знала, что мне не удастся справиться со всем в одиночку. Я оттолкнула его; заставила почувствовать себя недостойным. Я сломала нас.
Вытерев слёзы, я дала себе обещание, что всё исправлю. Простое извинение тут не поможет, и даже я это понимала. Я обязана ему очень многим, и поэтому должна доказать Риду, что он достоин.
Мне оставалось только надеяться, что Рид меня выслушает, и, возможно, если удача улыбнется, он опять впустит меня в своё сердце.
* * *
Каждая клеточка моего тела болела, и мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы встать после долгой поездки в этой идиотской машине. И опять слёзы непроизвольно взяли надо мной верх. Мои лёгкие горели от рыданий, и от этого рёбра, которые до сих пор заживали, начали ныть.
