Образовалась всеобщая тишина.
26.
Что-то необычное происходило вокруг, чего он поначалу не заметил. Они стояли посреди зала. Жюль держал Жаннет за руки и пытался поймать ее взгляд. Она оглядывалась по сторонам, не слушая. В чем дело? Молодой человек прекратил артикулировать ртом и тоже огляделся.
Внутри станция выглядела празднично наряженной. С елочками за стеклами касс, пружинистым, блестящим серпантином под потолком, наклейками фигурок Санты, погоняющего лапландских оленей, умеющих летать без крыльев. Развешанные по стенам и окнам плакаты всех размеров и расцветок радушно желали «Веселого Рождества!».
Выглядело радостно, оптимистично. Одна вещь настороживала: огромный зал был ярко освещен, мертвенно тих и подозрительно пуст. Просто вымер, обезлюдел, как перед точечным – только на этот город - нашествием инопланетян, о котором срочно сообщило вокзальное радио. Или перед торнадо, залетевшим в ошибочное время в ошибочное место, заставив пассажиров попрятаться в подвалы. Звуконепроницаемые – типа бомбоубежищ.
Пустота феноменальная: ни кассиров, сидящих за окошками, ни служителей, стоящих в ожидании вопросов. Ни очередей за билетами, ни зевающих от безделья жандармов, ни торопящихся в подземный туалет детей. Ни ругающихся на ходу супругов, тянущих чемоданы на колесах, ни студента, пинком выбивающего из автомата сникерс. Ни растерявшихся в сутолоке пассажиров, несущихся сломя голову к собравшемуся отправиться поезду.
Ни одного человека, ни одной живой души. Ни случайной птички под потолком, ни бездомной кошки у радиатора. Странная пустота. Пугающая. Нереальная.
Усугубленная тотальной тишиной.
Когда Жюль замолк, пустота замолкла вместе с ним. В ушах зазвенело от абсолютного беззвучия, которое заставило напрячься.
В пустом зале, где лампы горели изо всех сил, освещая необитаемое пространство, рождественские гирлянды радовали неизвестно кого, объявления приглашали обращаться за информацией в закрытые окна, повисло бесшумное напряжение - предвестник беды.
Молодых людей обуял ужас. Приковал к полу. Неизвестно - от чего, но от чего-то определенно и грозно надвигающегося. Уже не хотелось ни видеть людей, ни слышать объявлений по радио - то и другое показалось бы обещанием беды. Одно желание овладело - поскорее отсюда исчезнуть.
Желание-то было, а возможности исполнить – нет. Телами овладел парализующий ступор.
- Джингл белс, джингл белс, джингл ол де вэй... - Вдруг и ниоткуда грянула песня, отразившаяся грохочущим эхом от стен и потолка. В другой обстановке - веселая, безобидная. В оглушительной тишине вокзала прозвучавшая как разряд грома с карающих небес.
