- Пан Адлер?
- Да, - ответил фабрикант. - У вас какое-нибудь дело ко мне?
Посетитель долго не отвечал, у него дрожали губы.
Фабрикант пристально разглядывал его, стараясь угадать, кто он и чего он хочет. Незнакомец не был похож на просителя, желающего получить место в конторе. Скорее это был богатый шляхтич.
- У меня к вам важное дело! - наконец сказал посетитель.
- Не угодно ли пойти ко мне домой? - спросил Адлер, решив, что с таким возбужденным человеком лучше разговаривать не при служащих: может быть, он собирается предъявить ему какие-нибудь претензии?
Посетитель заколебался, но тотчас ответил:
- Да, пойдемте к вам... я уже был там...
- Вы искали меня?
- Да... потому что... видите ли, пан Адлер, мы... привезли Фердинанда...
Адлер был так далек от мысли о каком-нибудь несчастье, что спросил веселым тоном:
- Неужели Фердинанд так напился на ярмарке, что его пришлось отвозить?
- Он ранен, - ответил гость.
Они уже подходили к дому. Адлер вдруг остановился.
- Кто ранен? - спросил он.
- Фердинанд.
Старик всплеснул руками.
- Ногу сломал, шею свернул? Что случилось?
- Он ранен... пулей.
- Пулей? Он? Каким образом?
- Он дрался на дуэли.
Красное лицо фабриканта сделалось кирпичным. Они были уже на крыльце. Адлер бросил шляпу и вбежал в открытую дверь... Он даже не спросил, кто ранил его сына. Не все ли равно?
В первой комнате он увидел слуг и еще одного незнакомца. Фабрикант растолкал всех и очутился возле дивана, на котором лежал Фердинанд.
На раненом не было ни сюртука, ни жилета. Лицо его так ужасающе изменилось, что в первую минуту Адлер не узнал собственного сына. У изголовья его сидел доктор.
Адлер глядел... глядел... Потом опустился на свободный стул и, положив мощные руки на колени, сказал сдавленным голосом:
- Что ты натворил, негодяй!
Фердинанд посмотрел на нею с неописуемой грустью. Он взял руку отца и впервые - с очень давних пор - поцеловал ее.
Адлер вздрогнул. Он остолбенел.
Фердинанд заговорил медленно, поминутно останавливаясь:
- Я должен был, папа... должен! Все нас ругали... шляхта... официанты, газеты. Говорили, что я мотаю деньги, а ты грабишь рабочих... Скоро... нам стали бы плевать в глаза...
- Не утомляйтесь! - прошептал доктор.
Старик, широко разинув рот, наклонился над сыном, смотрел на него, слушал. Весь вид его выражал величайшее изумление и скорбь.
- Папа, спаси меня! - вскрикнул Фердинанд. - Я обещал доктору десять тысяч...
Тень неудовольствия скользнула по лицу Адлера.
