Бакалавр действительно научился говорить с Рындой и поселившимся в ней Звоном. Он прикладывал к колоколу ладони, и по дрожи металла сначала стал различать их голоса, потом – слова. Вскоре, даже не прикладывая ладони к колоколу, он тонким слухом улавливал малейшие обращенные к нему колебания и отвечал на них обычными человеческими словами, которые, как известно, тоже создают в воздухе колебания. Рында и Звон оказались прекрасными собеседниками.
Они умели слушать и слышать. В отличие от некоторых людей, они не старались высказывать поспешное мнение только для того, чтоб перебить чужую мысль, прежде чем собеседники поймут убогость их собственных мыслей.
О мире они знали гораздо больше Бакалавра, но к знанию своему, как и к себе, относились с грустной иронией, понимая свое несовершенство.
К решению Бакалавра отправиться на поиски места в океане, где бесследно исчезают корабли, Рында и поселившийся в ней Звон отнеслась с восторгом. Фрегат, на котором она служила, пару раз оказывался рядом с гиблым местом в океане, и Рында до сих пор помнила необъяснимое ощущение тревоги от мелких и необычайно частых колебаний, наполнявших воздух и ее медное тело. Чувство было схожее с колебанием колокола после удара железного «языка», только в тысячи раз чаще и без всякого звука. Рынде тогда казалось – еще секунда, медь не выдержит и развалится на микроскопические частицы. Звону идея нового путешествия тоже понравилась: он надеялся на просторах океана найти место, где можно услышать Хор голосов Звона Утренней тишины. Целыми днями до боли в глазах Бакалавр через подзорную трубу вглядывался в подернутый дымкой морской горизонт, чтоб не пропустить появление клипера. Однажды ему показалось, что он видит на горизонте парус, но белая точка быстро выросла в огромную черную тучу, закрывшую полнеба. Сверкающий молниями столб смерча вышел из моря, выбросил на берег огромные волны, прошелся по улицам города, сорвал крыши с домов, сломал деревья и повис над колокольней, где Епископ жаркой молитвой пытался отвести беду. Город от разрушения спас поселившийся в Рынде Звон: в землях, где он раньше служил, смерчи разрушали залпами пушек и звоном церковных колоколов. Был случай, когда из смерча, разрушенного звоном набата, вместе с обломками разрушенных домов и покореженным железом выпала живая корова, и, едва став на ноги, сразу начала пастись. В другой раз под грудами мусора из рассыпавшегося смерча нашли мужчину с непонятным цветом кожи и глазами, забитыми саранчой. Его сочли мертвым, и там же, в поле, похоронили, а через семь дней пастухи заметили, что земля над могилой шевелится, а овцы, громко блея, кружат над могилой и ковыряют ее копытами, как привыкли делать это зимой, выкапывая из-под мерзлой земли жухлую траву.
