Постепенно Бакалавр пришел к мысли, что проявления чудесных способностей Юродивого дают основание думать о его возможной святости. Мысль эта может показаться кощунственной, если не вспомнить многих известных с библейских времен блаженных и юродивых, причисленных к лику святых, чьими именами часто называли храмы.
Окончательно Бакалавр убедился в святости Юродивого после того, как с помощью телескопа и слюдяных очков случайно подслушал ночной разговор Юродивого с Рындой на колокольне.
Оба тосковали по лихим годам, отданным морским просторам, штормам и надутым ветром парусам. Они вспоминали полет к звездам, хохот Мулатки, долгий дрейф лодки в океане, и непонятно откуда появившееся на носу лодки светлое облачко, и голос из него – «Все будет хорошо», и пришедшее следом спасение. Из их разговоров он узнал, что в Рынде временно поселился Звон монастырского колокола из далекой северной страны, залетевший сюда в поисках Звона Утренней Тишины.
Все увиденное и услышанное Бакалавр тщательно записывал в дневник, который лег в основу книги «Необычайные свойства улыбки Юродивого и ее благотворное влияние на ауру людей, как доказательство его святости».
Несмотря на то, что Иерархи не отрицали некоторых фактов чудесного воздействия Улыбки на прихожан, церковная цензура запретила печатать книгу, посчитав кощунством намеки на возможно прижизненное причисление Юродивого к лику святых. Впрочем, в силу естественных причин, это препятствие было вскорости устранено. Юродивый умер.
Процесс перехода Юродивого в «мир иной» Бакалавр зафиксировал с абсолютной точностью: из подслушанного предсмертного разговора Юродивого с Рындой он узнал, когда и как это случится.
Слюдяные очки и телескопическая труба открыли ему тайну последнего земного сна Юродивого на ступенях паперти, в окружении мирно спящих собак. Они не выли, как это делают обычно, почуяв запах смерти даже не очень близких людей. Объяснить это можно было только одним – то, что произошло с Юродивым, еще не стало смертью в обычном ее понимании, и хотя внешние признаки были очевидны, запаха не было. Это стало для Бакалавра еще одним подтверждением возможной святости Юродивого, поскольку большинство известных случаев смерти людей, причисленных впоследствии к лику святых, происходило при полном отсутствии знаков тления.
Смерть начала проникать в тело Юродивого в тот момент, когда первый луч солнца, отразившись от цветного стеклышка, вставленного в глаз мозаичного панно архангела Гавриила над входом в собор, осветил розовым лучом улыбку на его лице. Бакалавр увидел, как в розовом свете постепенно истаяли внутренняя и внешняя сущности Юродивого, а ярко-голубой цвет ауры посветлел и растворился в первых лучах солнца. Глаза Юродивого широко раскрылись, и изо рта с последним выдохом вылетело маленькое белое «облачко», как это бывает в морозные дни, но «облачко» не растаяло, а медленно поплыло вверх – это была его душа. Юродивый проводил ее долгой улыбкой, которая в этот момент раздвоилась: мертвая улыбка навсегда застыла маской на лице покойника, а живая улыбка сошла с лица Юродивого и поселилась на ступенях собора. И только тогда собаки встрепенулись, подняли морды к небу и завыли.
