Он обладал магнетической харизмой хладнокровного убийцы, я же, по ходу, оставила свои мозги на месте моей несостоявшейся смерти, там, где он впервые проявил ко мне участие. Всего лишь один поступок, перечеркнувший все его грехи и реабилитировавший его в моих глазах. Осталось лишь влюбиться в него и встать на сторону зла, прямо как Харви Квинн.
— Идиотка… — я прикрыла глаза, но тут же резко открыла, когда мудак постучал по стеклу. Кажется, он был… мягко говоря, недоволен.
— Ты же не думаешь, что я буду с тобой водиться?
— Прости, я задумалась, — мне хватило пары секунд, чтобы выскочить из машины и последовать за ним.
Мой вид начал смущать меня ровно в тот момент, когда я увидела взгляд девушки-кассира. Он был изучающе цепким, пренебрежительно неприятным. Я почувствовала себя гадким утенком и неосознанно прижалась к мистеру сама привлекательность, пытаясь спрятаться за его спиной. Спина Николаса напряглась, но он не попытался отстраниться, что придало мне уверенности в своей неотразимости. Я гордо задрала подбородок и смело взглянула на нахалку с неприязненным взглядом, который теплел только в те моменты, когда она смотрела на Николаса.
Знала бы она кому так льстиво улыбается.
Мистер сама привлекательность не улыбнулся ей ни разу, судя по ей недовольному лицу, которое превратилось в разочарованную гримасу. Она со скривившимися губами наблюдала за тем, как он оборачивался ко мне и брал меня за локоть, подталкивая в сторону телефона, висящего на стене по левую руку. В той же стороне был вход в туалет.
Я торжествующе ломанулась по направлению к двери, но Николас еще сильнее сжал мой злосчастный локоть.
— Сначала звонок.
Чтоб ты сдох.
Монетка, извлеченная им из кармана, радостно плюхнулась в прорезь для монет, брякнулась о внутреннюю стенку телефона и затихла, подарив мне шанс поговорить с отцом. Руки предательски дрожали, ладони вмиг вспотели, и злосчастная трубка чуть не вылетела на пол, но оказалась вовремя подхвачена мистером хорошая реакция. Я благодарно улыбнулась и начала нажимать на кнопки.
Николас стоял за моей спиной и дышал мне в затылок.
Воздуха катастрофически не хватало, и мне становилось душно.
Я мечтала хотя бы о капельке личного пространства, поэтому попыталась сделать шаг в сторону, мудак прекратил мои попытки, оперевшись обеими руками о стену.
Он боялся, что я скажу что-то лишнее, а я, если честно, вообще не знала, что говорить.
— Пап, привет, — всхлип застыл на выдохе, и я прижала ладонь к губам, слыша в трубке родной, до боли знакомый голос. Он был жив, он был растерян, он был рад и он до сих пор, несмотря ни на что, был моим отцом. — Да, со мной всё в порядке. Мне нужно кое-что сказать тебе.
