После ухода кузена Чезаре заложил руки за спину и прошёлся по спальне.
— Не верю я ему, — протянул Кастелли, нахмурившись. — Что-то он знает, паршивец такой.
— Может, это он сам? — робко предположила Лукреция, всё ещё держась за щёку. — Ты сам говорил, он хочет освободиться от клятвы…
— Может, и он, или кто-то по его приказу, — не стал спорить Чезаре и с досадой покосился на сестру. — Какого чёрта ты вообще эти письма хранила?! — огрызнулся он, раздражение вспыхнуло с новой силой. — Неужели не понимаешь, что такие вещи нужно сразу уничтожать!
— О письмах никто не знал! — тут же вскинулась Лукреция, гневно сверкнув глазами. — А мне нравилось их перечитывать, да! — с вызовом добавила она, вздёрнув подбородок, и чуть тише добавила. — Ты же постоянно в разъездах, что мне, бедной женщине, выданной замуж по расчёту, оставалось делать?
— Утешиться в объятиях очередного любовника, — фыркнул Чезаре, не впечатлившись спектаклем Лукреции — он её слишком хорошо знал. — Ладно, можешь не разыгрывать святую простоту, я догадываюсь, что ты не просто так хранила их, — усмехнулся он, отметив, как порозовели щёки сеньоры Манццони. — Что, шантажировать собиралась? — словно невзначай поинтересовался он.
— В такой семейке всегда надо быть готовой ко всему! — тут же сменила тон Лукреция и встала, подойдя к туалетному столику. — У меня же синяк будет, ты, грубиян! — возмущённо произнесла она, разглядывая своё отражение.
— Зато в следующий раз прежде, чем сделать глупость, сто раз подумаешь, — проворчал Чезаре и шагнул к ней, его взгляд остановился на шнуровке корсажа. — Ладно, я скажу своим людям присмотреть за Лоренцо, — небрежно обронил он, скинув камзол и оставшись в одной рубашке. — Ну же, bella, неужели будешь дальше дуться на меня за эту маленькую вспышку? — вкрадчиво спросил Чезаре, одной рукой обняв Лукрецию, а другой дёрнув ленты на корсаже.
Она извернулась, оказавшись лицом к нему, и несильно упёрлась ладонями в грудь, чуть прищурившись.
— Сначала лицо мне поправь, — капризно произнесла Лукреция, подставляя щёку. — И не забудь своим людям приказ отдать, чтобы не упустили Лоренцо! Он ведь может и сейчас уехать…
— Не уедет, — уверенно перебил Чезаре, приложив ладонь к покрасневшей скуле сестры. — Он не железный, он только что сюда приехал, скорее всего, утром отправится. Хватит разговоров, — запустив ладонь в золотистые локоны и безжалостно разрушая творение горничных, Чезаре наклонился к губам Лукреции, прижав её к себе.
