Такова легенда о Коко, как ее любовно называли друзья! Такова и действительность, связанная с легендарной Габриэль Шанель, этой Эдит Пиаф от моды.
Еще одно таинство моды в том, что она время от времени покидает Париж. Так, смелый взмах ножницами английской модельерши, ополовинивший юбку, посрамил парижских мастеров высокого шитья, подорвал текстильную промышленность многих стран, пустил по миру тысячи известных компаний, покорил с быстротой эпидемии все континенты, создавая новое понимание красоты у доброй половины человечества. Даже шариат оказался бессильным против веяний, которые превратили Лондон в столицу мод.
Хотя в связи с модой и принято говорить о высоких эстетических принципах и бездне вкуса, но мода для тех, кто к ней активно причастен, остается сферой бизнеса. Поэтому Париж превзошел себя, предлагая женщинам самые немыслимые и экстравагантные силуэты. Едва схлынула всепроникающая мода на мини-юбки, как невидимое божество «вселенской элегантности» вновь поселилось в Париже. Кстати, существует широко распространенное мнение, что моду диктуют крупные монополии по пошиву одежды, которые навязывают широкой публике то, что им выгодно. Оно не совсем верно, как бы широко ни было распространено.
Дело в том, что мода — это социальное явление.
Во-первых, ежегодно на любой экспозиции, в том числе и в Париже, показывается разнообразная гамма нарядов, линий, воротников, силуэтов, аксессуаров и т. п. Но по не поддающимся определению признакам в один сезон входят в моду стоячие воротники и яркие тона, в следующем — ботфорты, ковбойские сапоги, полосатые юбки или строгие костюмы. В какой-то момент основная масса людей бросается в поиски рубашек и блузок без воротничков, т. е. того, без чего им собственная жизнь представляется неполноценной. Излишне говорить, что месяц назад такой наряд в лучшем случае мог вызвать только снисходительные усмешки. Таковы непредсказуемые веяния моды, и такова ее сила. Во-вторых, как показывает практика, законодателями мод не являются крупнейшие монополии. Как известно, самые крупные корпорации расположены в США, а мода берет начало в Европе. Да и сами крупные американские компании покупают эскизы за крупные суммы у тех же французов. Наконец, если не сориентируются вовремя, горят «синим пламенем» и сами законодатели мод, как это случалось не раз.
Очарование молодости и красоты побуждает одних стремиться к достижению идеала, других — становиться арбитрами элегантности. Джузеппе Бальсамо, который прославился как граф Калиостро, еще в прошлом веке торговал, по сути, тем, что нынче принято называть косметикой, или «эликсиром молодости». Немного косметики и много надежды — вот чем торговал Калиостро. Когда надежды не оправдались, его назвали «атеистом, отвратительным невеждой в религиозных вопросах, еретиком, бешеным мошенником» и для убедительности последовательно перезнакомили с элитарными тюрьмами Европы: Тауэром, Бастилией и папской крепостью Сан-JIeo, где он и окончил свой полублестящий-полутрагический жизненный путь.
