— Митя! Прошу тебя… Ой, держи!.. Она опять меня боднет…
— Держу, держу… Доите вашу корову с наслаждением…
Голова старухи трясется, и молоко циркает аппетитно в деревянный жбан. Встревоженный вырос у костра Николай Ребров.
— Карп Иваныч! Как же быть?.. — проговорил он подавленно. — Озноб, голова болит у меня… Просился к эстонцам. В двух мызах был, не пускают. В баню просился ночевать — гонят. Даже один выстрелил, в воздух, правда… Слыхали?
— Эх, плохо, Коля, — сказал Карп Иваныч, — ложись у костра. Ужо я сена подброшу. Эх, парень! И одежишка-то у тебя один грех… Сергей, Сережка! — закричал он в тьму. — Скоро?!
— Вы, что же, гимназист? — спросил священник, и, кокнув об сковородку яйцо, пустил его в шипящее масло.
— Реалист. Только что окончил…
— А папашенька ваш чьи же, какой, то-есть, профессии?
— Железнодорожник.
— Та-ак-с. А что же вас заставило бежать одних? — священник кокнул четвертое яйцо и потыкал ножиком яичницу.
Во тьме, на дороге беспрерывный гам, крик, тяжелый грохот.
— Эй! Тут какая часть?
— Никакая. Тут вольные.
— Не видали ль полковника Заречного?
— Антилерия, что ли? Езжайте дальше. Они в фольварк ушли.
— Тпру! Стой, сто-о-ой!!.
Грохот смолк. К костру подбежали два солдата.
— Братцы! Дайте-ка перекусить. Не жрамши.
— Артиллеристы? — спросил отец Илья.
— Восьмая батарея. Не знай куда сдавать. Никаких порядков не разберешь. Все начальство разбежалось. Сена нету… Лошади падают… Чухны ничего не дают. — Измученные солдаты жадно чавкали поданные Карпом Иванычем ломти хлеба.
— Никак вы из духовенных? — обратился бородатый солдат к батюшке?
— Есть грех… Священнослужитель из с. Антропова.
— Вот дьяволы какие, эти самые краснозадые, — злобно проговорил второй солдат. — Даже духовенные от них должны бежать.
— Им, анафемам, только в руки попадись… С живых шкуру спустят, — сказал Карп Иваныч, хлебая щи.
— Ну, да и мы тоже ихнего брата, — сказал бородатый, вздохнув. — Много их на деревьях качается… Папаша дозволь щец хлебнуть. Пятые сутки горяченького не видал… Ах, сволочи, как они нам нашпарили.
— Увы, — воскликнул батюшка. — Даже неисповедимо все вышло… Почитай в Питере вы были, на Невском.
— Да и были бы… Измена вышла. Англия, вишь ты, задом завертела, подмоги не дала. Надо бы ей с флотом быть, тогда наш левый фланг не обошли бы. Эстонцы тоже помощи не оказали. Ну, и господа офицеры наши вроде как свирепствовали с мужиком. Мужик, знамо, этого не любит… Вот и…
— Да, да, — вздохнул батюшка. — Свершается реченное… Брат брата бьет… Нате, христолюбивые воины, картошечки вам… А в Питере мы будем скоро… Вера горами движет… Факт!
