— Хм... — задумалась она ненадолго. — А знаешь, смогу. Если ты согласишься, оставь это на меня. Придется, конечно, тряхнуть стариной и вновь окунуться в общественную жизнь, но ради такого дела можно.
Так, стоп. Если она сможет убедить людей, что я не принадлежу клану Кояма, то это, несомненно, стоит затраченных усилий. А ей придется убеждать народ именно в этом. Точнее, не так — просто подтвердить это, но из ее уст звучать подобное будет... монументально. Старая умеет припечатать словом.
— Если сможешь убедить общественность, что я сам по себе, то так тому и быть. Я поучаствую в твоем деле и помогу, чем могу.
— Договорились, — улыбнулась она, прищурившись.
Это будет сложно, плюс другие мои проекты, но если старуха не подведет, я буду как сыр в масле кататься в плюсах. Думаю, и она тоже, иначе зачем начинать? Вряд ли это такой хитрый план, только чтобы мне угодить.
На следующий день мне позвонил Кавагути Тадахару. Как я и предполагал, размышлять долго он не стал. Есть у него время или нет, но когда ты болеешь раком и уже успел похоронить себя, разделаться с этой проблемой хочется поскорее. И да — он согласился пойти ко мне. Не знаю, поверил он мне, что я договорюсь о его лечении вне зависимости от ответа, но рисковать, похоже, не рискнул. А может, он действительно не против иметь покровителя и работодателя в моем лице. Такое ведь тоже возможно. Пожалуй, я даже спрошу его об этом при встрече. В общем, пришлось вылавливать Мизуки и договариваться с ней о времени лечения, на что получил удивленную мордашку и слова: "да когда тебе удобней будет". Понятное дело, что я все-таки договорился об этом заранее, убедившись, что проблем у нее не будет, но ее слова мне, несомненно, понравились. Приятно знать, что у тебя есть такие друзья.
В общем-то, тянуть с этим я не стал, и уже на следующий день, сразу после школы — так как вечером у нас с рыжей опять намечался званный вечер — пошли лечить больного. Собственно, ровно до автостоянки школы и пошли, где нас дожидался заранее пришедший туда мужчина. Ну а само лечение прошло в моей машине. Мизуки просто взяла его за руку и засветилась легким зеленым светом, после чего на ее щеках проступили прожилки такого же, только более темного, цвета. И вот в таком положении они и просидели молча двенадцать минут.
— Фух, все, — произнесла Мизуки, когда перестала светиться. — В ближайшую неделю бахир не использовать, — сказала она Кавагути. — Рак не вернется, но бахир в теле должен... — замялась она, подбирая слова. — Должен улечься. Да и лично мой бахир должен выветриться. Иначе рискуешь остаться навсегда... ну, на каком ты там ранге, вот на нем и останешься.
