Тир порылся в карманах, извлек оттуда ключи и отомкнул наручники. Я стала растирать запястья.
— Тебе нужно уйти, на случай, если он вернется. — Тир придвинулся ко мне, но я отступила так, чтоб он не дотянулся.
— На случай, если кто вернется? Что происходит в том доме? Почему тот охранник наставил на меня пистолет? — Мой голос повышался с каждым вопросом. — Он наставил на меня пистолет! Я заслуживаю ответов.
— Миа, — взмолился он, — я хочу, чтобы ты исчезла с этой опушки. Прямо сейчас.
Мы уставились друг на друга в молчаливой борьбе. Тир был так зол, что аж трясся. Я сжала челюсти, не отводя взгляда от темных как ночь глаз, из которых разве что стрелы не летели. Вообще мне стоило бежать отсюда без оглядки, Тира я едва знала, вокруг происходило что-то похожее на военную операцию, а внутри дома под вооруженной охраной насильно удерживали подростка в бессознательном состоянии. Но я не сдавалась. Если уж меня чему-то и научили, так это помогать слабым. И если девушке в доме была нужна помощь, я должна была найти способ выручить ее.
— Я не отступлю, — заметила я.
— Очевидно, — пробормотал Тир.
Мы простояли друг напротив друга еще секунд десять, и, наконец, плечи Тира опустились.
— Почему ты такая упрямая? Мы можем поговорить, но ты должна сесть в машину. Я не хочу, чтобы ты оставалась на виду.
— Это твоя машина? А что случилось с мотоциклом?
— Залезай, Миа, — упрашивал он.
— Хорошо. — Я подошла к Хаммеру, и подождала, пока Тир отопрет дверь. Прежде чем я успела коснуться ручки, он просунул руку и открыл мне дверцу.
— Залезай, — повторил он. Сажая меня в машину, он крутил головой направо и налево. Кого он высматривает?
— Да сажусь я. — заныла я. Дверь за мной захлопнулась, и прежде чем я успела повернуться, Тир уже сидел на водительском сиденье. Я выглянула в окно, через тонированное стекло лес казался темнее. Зачем ему вообще нужна тонировка? — Расскажи мне про девушку.
Тир уронил голову на руль.
— Твоя жизнь будет куда проще, если ты позволишь отвезти тебя домой.
— Её удерживают против воли? Потому что я должна предупредить тебя, что в таком случае, не уйду без нее.
Я скрестила руки.
Тир слегка приподнял голову. Тень улыбки играла в уголках его губ.
— Это я вижу.
— Итак, что ты с ней делаешь? — Настаивала я.
— Пытаюсь сохранить ей жизнь.
Что ж, это объясняло женщин в белых халатах — должно быть, это были медсестры.
— Если это правда, тогда почему она не в больнице? Она выглядит больной. Ей следует находиться в палате интенсивной терапии.
