— Ты любишь контролировать ситуации? — У Тира подрагивали губы от едва сдерживаемого смеха.
Стоп. Стоп. Соберись, Альстром. У тебя так хорошо получалось.
— Нет! Это не то, что я имела в виду. Я просто люблю расписания, понимаешь? И рутины. Списки дел. Абсолютно оправданные вещи. Например, я рано ложусь спать, чтобы не засыпать на тренировке. Это просто здравый смысл.
— Понимаю. — Хмыкнул Тир. — Ты любишь идеальный порядок.
— А ты нет? — Я переплела пальцы, когда посмотрела на него. Если он не любит порядок, я была не той девушкой.
— Да, — серьезно ответил он. — Я люблю порядок.
Я медленно выдохнула. Слава Богу.
Мы довольно долго сидели в тишине. Я боялась открыть рот после этого провала с любовью к контролю.
— Итак, скажи-ка, принцесса, — нарушил молчание Тир, — ты любишь итальянскую кухню?
Он собирался позвать меня на свидание? Вероятно, Тиру все-таки нравились ключицы! Прежде, чем я смогла ответить на вопрос, который, как я надеялась, был приглашением в мое колледжское «долго-и-счастливо», телефон Тира громко зазвонил в кармане.
— Skit, — выругался он, поднося телефон к уху. — Ja?
По венам разлилось разочарование, затопив меня своим горьким вкусом. Кто отвечает на звонок посреди приглашения на свидание? Только, возможно, он не собирался меня приглашать. Он мог просто спросить о моих кулинарных предпочтениях. Нет, это было бы просто странно. Он определенно приглашал меня на свидание. Я, девушка, целовавшаяся с тремя парнями за семнадцать лет, была почти приглашена на свидание шведским красавчиком, шести с половиной футов ростом, который выглядел так, словно только что спустился с горы Олимп. Но потом зазвонил его дурацкий телефон. И ему пришлось ответить.
На самом деле, это было просто грубо.
— Ja. Я понял. Насколько у нее низкий уровень? — Тир ударил кулаком по бедру, отворачиваясь от меня. — Как это вообще могло случиться?
Его поза определенно излучала подавленное настроение — плечи напряглись, спина ссутулилась, а голова низко склонилась. Должно быть, он получил какие-то действительно ужасные новости. Вина за собственный эгоизм просочилась сквозь разочарование и я, протянув руку, коснулась его руки.
— Нет. Ничего не делай. Я сейчас буду.
Он выключил телефон и засунул его в карман. Выругался еще раз, затем сделал глубокий вдох. Когда он повернулся, выражение его лица было суровым.
— Тир? — Мягко позвала я.
— Мне нужно идти.
Он резко поднялся. Я вскочила на ноги.
— Я могу чем-нибудь помочь?
