Рождество в Шекспире | страница 57
Кто бы ни послал ту фотографию, он, очевидно, знал, что девочкой была похищенная Саммер Дон Макклесби. Та особенная фотография, приложенная к той особой статье, посланная Макклесби, была предназначена, чтобы привести Роя Костимиглию к одному заключению. Почему анонимный отправитель не сделал еще один шаг вперед и не обвел лицо ребенка в кружок? К чему двусмысленность?
Та еще задачка.
Конечно… если выяснить, кто прислал это фото… можно выяснить зачем. Возможно.
«Большой пробел в расследовании, Лили», — сказала я себе презрительно и пошла еще быстрее. Коричневый конверт для почтовой пересылки мог быть куплен в любом Уол-Марте, фотография из ежегодника, купленного сотней учащихся… хорошо, в одной копии теперь не хватает той страницы. Двадцать третьей, вспомнила я и представила тяжелый портфель Джека.
Вообще-то, это была головная боль Джека. Та самая, за решение которой Джеку платили.
Но я должна была узнать ответ, прежде чем Верена выйдет замуж за Дила Кинджери. И как бы то ни было, Джек был опытным и упорным детективом, а я в Бартли своя.
Вот поэтому-то я попыталась изобрести способ помочь Джеку разузнать какую-никакую информацию.
И ни черта не могла придумать, чем помочь.
Но может хоть что-то само приплывет в руки.
Чем упорнее и дальше я уходила, тем лучше себя чувствовала. Мне легче дышалось: клаустрофобия, вызванная семейной близостью, ослабляла свой узел.
Я посмотрела на часы и остановилась как вкопанная.
Настало время для приема гостей с преподнесением свадебных подарков.
К счастью я блуждала неподалеку, меня занесло только за четыре квартала от отчего дома. Я быстрым шагом вернулась и оказалась у парадной двери за минуту. К счастью, они оставили дверь незапертой. Я помчалась в свою спальню, вылезла из джинсов и свитера, надела черные брюки, синюю блузку, подходящую к черному жакету. Затем проверила местоположение вечеринки и помчалась к двери.
Я опоздала всего лишь на десять минут.
Это была кухонная вечеринка в доме лучшей подруги мамы, Грейс Паркс. Грейс жила на улице больших домов, и ее был одним из самых больших. Она заказывала ежедневную уборку, вспомнила я, и бросила профессиональный взгляд на дом, когда вошла.
Вы не уловили бы облегчение во взгляде Грейс, но линии, заключающие в скобки ее большой рот, расслабились, когда я вошла. Она, как заведено, обняла меня и немного болезненно похлопала по плечу, сообщив, что моя мать и сестра ожидают в гостиной. Мне всегда нравилась Грейс, которая останется блондинкой до самой своей кончины. Грейс казалась несокрушимой. Ее карие глаза всегда были густо накрашены, соблазнительная фигура никогда не обвисала (по крайней мере, на первый взгляд), она постоянно носила великолепные драгоценности.