Мы распластались на постели час спустя, наконец откинув одеяло и расправив простынь. Простынь, по крайней мере, выглядела чистой. Нога Джека лежала поверх моих, как бы оберегая.
— Зачем ты здесь? — спросила я. Джек любил поговорить после.
— Лили, — сказал он медленно, с удовольствием проговаривая это. — Я собирался приехать, чтобы увидеть тебя. Я подумал, что нужен тебе, или, по крайней мере, посмотрю, чем могу помочь. — Длинный палец двигался по моей спине, когда я лежала, прижавшись лицом к его шее. К своему ужасу, я почувствовала, как мой нос забивается, а глаза увлажняются. Я продолжала лежать, спрятав лицо. Слезы стекали по щекам, а, так как я была на боку, они скатились в ноздрю, а затем под нос. Весьма легантно.
— А затем мне позвонил Рой. Ты помнишь Роя?
Я кивнула, и он почувствовал движение моей головы.
Я вспомнила Роя Костимиглию, низкого, крепкого человека с тонкими седыми волосами, ему было лет за пятьдесят. Его можно было встретить шесть раз улице и никогда не вспомнить, что видел его раньше. Рой был детективом, с которым Джек служил на втором году обучения.
— Мы с Роем говорили за ужином в тот вечер, когда его жена была в отъезде, он был в курсе, что я встречаюсь с женщиной родом из Бартли. Он позвонил из-за того, что ему дали расследовать один случай четырехлетней давности.
Я тайком вытерла лицо простыней.
— Какой случай? — голос уже не дрожал.
— Саммер Дон Макклесби. — Голос Джека был таким холодным и мрачным, таким я никогда его не слышала. — Ты помнишь девочку, которую похитили?
Я снова почувствовала холод.
— Я прочитала небольшую обновленную статью в газете.
— Как и большинство людей, но один из них отреагировал довольно странно. В последнем абзаце статьи упоминалось, что Рой работает на семью Макклесби последние несколько лет. Через Роя Макклесби проверяли каждую зацепку, проверяли каждый обрывок информации, каждый слух, который доходил до них за последние четыре с половиной года… с тех пор они считали, что полиция в какой-то степени отказалась от дела. Макклесби надеялись, что кто-нибудь откликнется на историю, и поэтому согласились сделать это. Они очень милые люди. Я встречался с ними. Конечно, они разошлись, когда их ребенок… пропал.
Джек поцеловал меня в щеку и обхватил руками. Он знал, что я плакала. И не собирался говорить об этом.
— Какой отклик на историю? Телефонный звонок?
— Это. — Джек сел на кровати, открыл свой портфель и вытащил два листка бумаги. На первом была копия той же статьи, которую я видела в газете с печальной фотографией Макклесби и старой фотографией ребенка в детском креслице. Макклесби выглядели так, как будто что-то прожевало и выплюнуло их: у Терезы Макклесби были особенно измученные глаза, повидавшие ад. У ее мужа, Саймона, лицо было почти напряженным, но сдержанным, рука, которая лежала на колене, была сжата в кулак.
