Пен пытался сделать свое лицо бесстрастным, стараясь смотреть на все равнодушным взглядом. Он делал вид, что ничего не чувствует, что все происходящее для него не имеет никакого значения. Но острая боль пронзила его тело, когда он плюхнулся на скамейку, голова раскалывалась от удара, который он испытал, а его надежды достичь свое цели полностью испарились.
— Сейчас он не хочет говорить, но достаточно скоро твой язык развяжется, — прошипел Пайсон Венс. — Ты слышишь меня, малыш?
Траунт Роуэн шагнул вперед и рывком поднял Пена со скамейки, держа его так, чтобы их лица оказались рядом друг с другом:
— Он слышит тебя, Пайсон. — Он так близко наклонился к мальчику, что они почти соприкоснулись своими носами. — Ты беспокоишься о твоих родителях, Пен? — прошептал он. — Я бы на твоем месте беспокоился, но этого недостаточно, чтобы спасти их. Ты думаешь, что ради Грайанны Омсфорд стоит пожертвовать своей жизнью, но это не так. Она убила моих родителей, и в конечном итоге она убьет и твоих тоже, не так ли? Она — чудовище, Пен. Всегда была и всегда будет чудовищем. За исключением того, что теперь она там, где ей и должно быть — с другими чудовищами.
Он отпустил мальчика, отпихнув его обратно на скамейку.
— Подумай об этом, пока мы летим в Паранор. Поразмышляй над тем, насколько много она на самом деле для тебя значит.
Он отошел назад, раскрасневшись от своих слов. Потом развернулся и вышел из помещения, забрав с собой посох и Пайсона Венса.
В наступившей тишине Пен остался в одиночестве, чтобы подумать об ожидавшей его участи.
* * *
— Что ты тут делаешь? — раздался голос позади Хайбер, заставив ее резко обернуться к говорившему.
Это было на закате следующего дня, свет был слабым с приближением сумерек, поэтому она не смогла четко его разглядеть, поняв только, что этот был гном из экипажа. Конечно, он тоже не мог ее разглядеть, поэтому она смогла действовать до того, как он распознает, кем она на самом деле была. Быстрым движением своих пальцев она заставила его услышать какой-то неожиданный шум, который он принял за звук опасности. Как только он отвел глаза в другую сторону, она создала завихрения воздуха вокруг себя, отгородившись туманной завесой, и ускользнула прочь.
Это было одним из умений, которому она научилась у Арена Элессдила несколько недель назад во время полета на «Скользящем». Целую жизнь назад, подумала она. Воспоминания погрузили ее в печаль. Ей хотелось, чтобы она могла все изменить, хотя и понимала, что это невозможно.
