Мужчины склонили головы, отсалютовали рапирами друг другу и встали в стойку. Я невольно залюбовалась своим женихом и оттого пропустила начало их словесных выпадов, которые они чередовали с выпадами рапирами. А когда очнулась, услышала:
— Арис, признайся, что опять смухлевал, — требовал Одмар Наэль. — Ты всем известный плут. Если признаешься, я пощажу тебя и не унижу своей победой в поединке.
— Наэль, ты слишком самоуверен.
— Альдис, проклятье, но ты же мухлевал!
— Чем докажешь?
— Своей победой!
— Тогда победи.
— Хорошо. Тогда, если я выиграю, я требую компенсацию, которая удовлетворит мое попранное тобой самолюбие.
— И что же ты хочешь, Одмар?
— Поцелуй прелестной агнары Флоретты, — я охнула, глядя на широкую ухмылку нахального агнара.
— Не зарывайся, — холодно ответил Аристан.
— Хорошо, тогда ты сделаешь то, что отказался сделать три года назад.
— Ты был зверски пьян и только безумец встал бы тогда под дуло пистолета.
Я ощутила новый прилив тревоги. Арти с интересом внимал разговору дуэлянтов, не прервавших свой поединок ни на мгновение. Я слушала, как звякает сталь, смотрела на их быстрые перемещения и снова любовалась своим женихом, чьи волосы взлетали от резких движений. Всегда безупречный порядок его прически был нарушен, и я отметила, что вольность в облике ему невероятно идет. Расстегнутый ворот рубахи, поддернутые рукава, в беспорядке разметавшиеся волосы — все это делало диара более человечным, более живым. Глаза его сейчас поблескивали азартом поединка, и корка льда, обычно сковывавшая взгляд, исчезла. Теперь мне было проще представить гуляку и повесу Аристана Альдиса. И мысли о его прошлом невольно заинтересовали. Я решила, что при возможности, все же расспрошу диара, когда он станет уже моим мужем.
— Но сейчас я трезв, и ты не можешь сомневаться в верности моего глаза и твердости руки, — возмутился Наэль.
— Ты хочешь оставить мою невесту вдовой еще до свадьбы? — насмешливо спросил диар.
— Арти, о чем они? — спросила я, встревожено заерзав на своем месте.
Брат пожал плечами и продолжил следить за поединком.
— Арис, я настаиваю, если выиграю я: поцелуй твоей невесты, или ты водрузишь себе на голову треклятое яблоко и дашь мне доказать тебе, что я меткий стрелок.
— Тебя так задел тот спор? — с усмешкой спросил д’агнар Альдис.
— Спать не могу, есть не могу, даже на дам смотрю через раз, вот как ты оскорбил меня недоверием! Если трусишь, я готов подставить щеку под поцелуй милой агнары Флоретты.
