вытащили из осыпи, спецовка и та была пробита, изжевана камнем, о ногах и
говорить нечего — три перелома. . Слишком дорогая цена за попытку
сбросить ненадежный камень. Счастье еще, что парень остался жив. Чудом!
Но так ли часто будет баловать их это чудо?
Бушман запомнил этот день навсегда. 26 июля 1963 года... Был такой
участок на трассе дороги — Красная порода. В тот день там работал
машинист экскаватора Филиппов, там, в забое, он и погиб под неожиданно
рухнувшей скальной стеной. Были комиссии, проверки, но строже всех
проверяющих искали причину аварии сами «уэмэровцы».
Два дня не мог Бушман найти Хуриева. А когда Хуриев появился, он
отозвал Бушмана в сторонку, вытащил записную книжку, стал чертить.
—А вот такой штуки ты не замечал? Идем, я тебе покажу...
Они ничего не слышали о трещинах бортового отпора. И вот узнали...
Скалы жили своей жизнью. Это только в стихах они вечны и незыблемы. А
здесь, на створе, они ползут, смещаются, и, значит, о них надо знать все, о
каждом «живом» блоке.
Надо знать. . А УМР дальше самых доступных мест еще и не двинулось.
Еще ни разу не коснулось левого берега. Хуриеву переправа через Нарын
чуть ли не снилась, на свой страх и риск он с группой товарищей пытался
пройти к левобережью прямо от Кара-Куля, перевалив острый гребень гряды
Чон-Тегерек. Они ушли с ночевкой, час за часом стараясь отыскать спуск к
Нарыну среди гладких плит, отвесных сбросов, предательски-скользкой
щебеночки, поскрипывавшей под сапогами и осыпавшейся в провал, от
устрашающей глубины которого захватывало дух.
Однако решение пришло не здесь, опять-таки на правобережной дороге.
Река делает изгиб. Дорога вторит изгибу. Как просто! Надо взять трос,
66
привязать к двум бульдозерам, и, когда машины разъедутся в разные сто-
роны, трос натянется. Возможно, он коснется скал левого берега. Вдруг
получится?
Глазомер Хуриева не подвел. Трос коснулся, и тогда монтажник Семен
Подрезов вызвался переправиться на левый берег. Ничем особенным не был
приметен на стройке этот человек. Никогда не значился он в числе лучших. А
вот загорелся, выпросил себе это право, словно почувствовал, что это его,
Семена Подрезова, звездный час. Подрезов переправлялся с помощью легкой
стремянки. Над серединой реки трос вдруг провис, и к берегу монтажник
добрался с трудом, изранив все пальцы. Хлопнул окровавленной ладонью по
