Шубин. По нынешним меркам, не очень сильный альпинист, наверное. И
восхождений рекордных нет. И с крючьями шлямбурными вряд ли когда
работал. Да и на обычных высотах не очень крепко себя чувствовал: чуть
поднимется за рубеж 4100, и голова разболится, кровь из носу может пойти. .
Низкий потолок, словом, у человека, много ли тут нужно говорить. А вот
инструктор. Настоящий. У Шубина получалось главное: люди учились
видеть чуточку больше, чем позволяли светозащитные очки, разрядные
38
нормативы и ботинки впереди идущих. . А у Толи семь классов. И экзамены
на аттестат зрелости он сдавал в машинном отделении крейсера «Петропав-
ловск», в ночные смены трубонарезного цеха. Месяц, прожитый в Ала-Арче,
явился для него университетом, и он намерен продолжить образование.
Он едет на Кавказ. В Джан-Туган. В школу инструкторов.
А тут новость. Киргизские альпинисты во главе с Алимом Романовым
собираются на пик Ленина. На Балинского пришел из Фрунзе вызов, и скрепя
сердце Иван Андреевич пожелал Толе удачи. Через несколько дней Толя бил
ступени на ледовых взлетах пика Семенова-Тян-Шанского. К восхождению
на пик Ленина допускались лишь те, у кого в послужном списке были
«четверки». У Толи «четверок» еще не значилось.
Пик Ленина — «пятерка». Но особая «пятерка», за нее вручался
номерной жетон с изображением Владимира Ильича Ленина. 7134 метра.
Третья по высоте гора страны. Говорили, что в столь солидной высоте и
заключена главная сложность предстоящего восхождения, и разговоров о
том, насколько трудно преодолевается этот высотный барьер, было
предостаточно. И когда после долгой подготовки, забросок и
акклиматизационных выходов группа вышла на маршрут, Толя невольно
ожидал, когда придет черед этому моральному спаду, этой физической
депрессии, этим приступам горной болезни и обморочного удушья по ночам,
о которых так много рассказывалось внизу, на вечерних посиделках за
кружкой чая. Особенно удушье. Знатоки рекомендовали спать особым
способом, как-то полусидя, что Толя в первую ночь и пытался осуществить
Попытка не удалась, он куда-то сползал, и все последующие ночи спал как
спалось, ничуть от этого не страдая.
Не было и морального спада. Был моральный подъем. Собственно,
заслуга в этом принадлежала скорей всего Алиму Романову. Он сумел так
