— Шеридан?
— Тут, возможно, есть некоторая надежда. Как тебе известно, он один из моих старых друзей, но в последнее время мы редко виделись. Шеридан — самый близкий друг принца, однако не пользуется успехом у Хертфордов, и они способны настроить принца против Шеридана. Кроме того, он теперь редко бывает трезв...
Они помолчали. Росс осторожно вытянул ногу.
— Росс, тебе пока не следует уезжать домой, — сказал Каннинг.
— Мне уже давно пора вернуться.
— Нет, по крайней мере, пока не закончится кризис. Этой морозной зимой, когда охота становится такой многообещающей, чертовски трудно удержать в Лондоне членов парламента. Этот холод нанес нам коварный удар. Если в течение ближайших нескольких недель я смогу рассчитывать на твой голос в Палате, значит тех, на кого я могу полностью полагаться — пятнадцать. Сейчас, когда для решения множества проблем важен баланс сил, такая группа способна получить большое влияние.
— Какого рода влияние? — спросил Росс. — На ситуацию с болезнью короля и капризами принца? Это неразрешимая проблема. Если, оставаясь в Вестминстере, я могу каким-то образом повлиять на вопросы мира и войны — я бы остался. Но это не в нашей власти.
— Всё же задержись на неделю. На две. Можешь остановиться здесь, у нас. Джоан очень бы тебе обрадовалась, окажись она дома. Останься, чтобы увидеть, как пройдет билль, рассказать высоким чинам свою историю. Прошу тебя. Это твой долг. Без этого твоя миссия останется незавершённой.
II
Джордж Уорлегган промучился все рождественские и новогодние праздники. Он не любил рисковать, предпочитая играть наверняка, и это оказалось проблемой. Если он затянет с решением, то может упустить возможность. Вероятно, другие видят её так же ясно, и пока Джордж бездействует, перекупают фабрики в Манчестере. Может, он уже их упустил. Находясь в Лондоне, невозможно достоверно знать, что сейчас происходит на севере.
Официальные отчёты докторов по-прежнему весьма обнадёживали. На прошлой неделе Спенсер Персиваль объявил в парламенте, что совсем недавно лично общался с королём и тот вёл совершенно нормальную беседу, не выказывая признаков умственного расстройства. Однако билль о регентстве медленно, но неуклонно продвигался. Политики не могли постоянно спорить и выжидать. Не мог ждать и Джордж.
А потом он случайно услышал, что в Лондоне оказался давний знакомый из Корнуолла, который мог бы помочь ему принять правильное решение, сам об этом не догадываясь. Как раз внезапность его прибытия в Лондон и имела для Джорджа значение.
