Бояться? Он едва не рассмеялся. Единственное, чего он боялся — это задержаться здесь слишком долго.
Он поднял ребенка, слабый мягкий комочек, как это делала медсестра.
— Прижмите его к груди, поддерживая голову и шею, — сказала она.
Дэниэл едва не закатил глаза, делая, как ему сказано.
Но все равно он невольно восхищался тем, каким маленьким был мальчик, особенно учитывая отдаваемую за него цену.
Время уходило впустую.
Когда Дэниэл поднял взгляд на медсестру, она улыбалась как мадонна, глядя на них.
— Я просто подержу его какое-то время, если можно?
— О, конечно, — сказала она, махая. — Не торопитесь. Мама отдыхает.
Когда она направилась к двери, Дэниэл немного прошёлся по комнате и посмотрел на ребенка.
Где здесь устройство системы безопасности?
Не нужно долго заниматься детским бизнесом, чтобы понимать, что госпитали сейчас используют браслет или даже что-то в подгузнике, чтобы активировать сигнал тревоги, как только периметр будет пересечен.
— Я буду на сестринском посту, если вам что-то понадобится, — сказала она.
— Спасибо, — ответил он.
Система безопасности — одна из причин, по которой она так охотно оставляет его с ребенком.
И ее загруженность работой, подумал Дэниэл, наблюдая, как она проходит мимо огромного окна.
Он совершенно точно не выйдет в том направлении.
***
Большие руки Мака бережно управлялись с марлей и лейкопластырем. Ожог не был сильным, но Мак беспокоился, как она наденет поверх него перчатку.
Он оставался тихим с тех самых пор, как она озвучила его мысли. Большинство людей понятия не имели, что происходит в их головах. Даже когда она произносила это вслух, они не узнавали свои мысли. Но Мак узнал, и это явно его обеспокоило.
— Ты мог бы быть доктором, — сказала Изабель — и ждала. Он как будто ее не услышал. — Мак?
Наконец, он улыбнулся.
— Ты так говоришь только потому, что видела мое умение найти подход к больному, — сказал он. Мягкий изгиб его полных губ зачаровывал. — Так должно быть лучше, — сказал он, в последний раз разгладив лейкопластырь на тыльной стороне ее ладони. Мак сложил пластырь и ножницы в раскрытую аптечку, но не отпустил ее руку. Когда он повернулся к ней, Изабель сосредоточилась на его глазах, сине-зеленых, бросавших вызов определенности. В данный момент они были почти полностью зелеными, как темные джунгли. — Когда ты получаешь видение, — тихо сказал он, глядя на ее руку, — чувствительна только твоя ладонь и нижняя сторона пальцев, но не тыльная сторона ладони?
