Стрелец тронул ее за руку.
– Что? – спросила она.
Присмотревшись, Сефия заметила движение среди деревьев. Где-то в паре миль от места, где они стояли, какие-то фигуры пробирались по восточному берегу озера. Порывшись в мешке, Сефия достала подзорную трубу.
– Ложись! – приказала она.
Они упали на землю. Приподнявшись на локтях, Сефия поднесла трубу к глазам и принялась вглядываться в противоположный берег. Шестеро мужчин двигались через джунгли в восточном направлении. Дыхание у Сефии участилось. Она узнала эту медленную тяжелую походку. Пятеро из мужчин были с ружьями, шестой нес длинные щипцы, которые на конце составляли большое черное кольцо.
– Это люди Хэтчета, – прошептала она, передавая трубу Стрельцу. Пульс отчаянно бился в ее ушах.
– Куда они направляются?
Она внимательно осмотрела верхушки деревьев.
– Охотятся?
Неожиданно Стрелец уронил трубу и отскочил назад. Его пальцы впились в землю.
– Что случилось? – спросила Сефия.
Стрелец подскочил к ближайшему дереву и принялся разрывать землю, выкапывая корни. Белки его глаз горели в вечернем свете.
Сефия опустилась рядом с ним на колени, внимательно изучая долину.
– Что ты увидел?
Рот Стрельца дернулся, но не прозвучало ни звука – слов в его распоряжении не было. Он протянул Сефии свои дрожащие руки. Земля забилась ему под ногти и в поры. Он прижал пальцы к шее, там, где у него был шрам, и обхватил ее ладонями как клешнями.
Щипцы!
Достаточно большие, чтобы зажать в них шею мальчика или юноши. Достаточно горячие, чтобы сжечь ему кожу.
– Мальчик! – прошептала Сефия. Она вскочила на ноги и принялась всматриваться в темнеющую долину. Хижина находилась в двух милях от лагеря Хэтчета, но в трех милях от того места, где прятались Сефия и Стрелец. Им придется бежать.
Сефия подобрала подзорную трубу, забросила за спину мешок и вернулась к Стрельцу. Тот не двинулся. Ногами он выскреб глубокие борозды в земле, словно старался укрыться в ней.
– Нужно их предупредить, – сказала Сефия. – Нельзя, чтобы с ним произошло то же, что произошло с тобой.
Но Стрелец не реагировал на ее слова. Его испачканные пальцы то рвали землю, то хватались за горло. Он так крепко прижался к дереву, что кора порвала его рубашку, обнажив кожу.
Сефия присела возле него и положила руку ему на плечо. Она дотронулась до него впервые с того дня, когда две недели назад ухаживала за его ранами. Рубашка его была влажной от пота, а кожа под ее ладонью – горячей как огонь. Вторую руку она протянула к его лицу и, так, чтобы он видел, скрестила свои средний и указательный пальцы.
