Белла бродит по пустому больничному дворику, ей жарко, она обмахивается тетрадью и ищет тень. Кое в чем удалось разобраться: здесь, в этом корпусе, “Сострадание” занимает несколько комнат – есть кабинет начальницы – Орджоникидзе, есть бухгалтерия и большая общая комната – в ней Таша и остальные девушки. Табличка возле двери, написано: пациентам и родственникам заходить в административное здание запрещено. И от руки: спасибо за понимание. Так что детей здесь нет, они в другом корпусе, через двор.
Во дворе по нескольку раз на дню появляется полноватый молодой человек с небольшой бородой, весь в красном, вернее – малиновом. Склочный характер, говорят про него, но специалист – дай Бог каждому. Хотя где бы он был, если б не мы, не фонд.
– Саша, бросайте курить, – распоряжается Орджоникидзе и, чтоб дым не летел, захлопывает окно.
– Можете называть меня “доктор”, если забыли отчество, – огрызается Саша, но Орджоникидзе уже не слышит его. Он поворачивается к Белле: – Мощная тетка, да? Ей бы министром здравоохранения. Или тяжелой промышленности. Может, будет еще.
Он вызывает у Беллы доверие. Что же касается Орджоникидзе, то она похожа на дежурную по этажу. Как он громко смеется, и искренне! Белле впервые удалось тут кого-то развеселить.
Саша видел ее на сцене, давно, помнит, что очень понравилось, хоть и роль была небольшой. Подростком Сашу водили в театр чуть ли не каждый вечер: отчим заботился о духовном воспитании мальчика.
– Вы ведь играли в театре имени… – Щелкает пальцами, ждет, что Белла подскажет название, затем быстро взглядывает на нее. – Простите. Конечно же, все равно.
Событий не происходит, дни наполнены разговорами, смысл которых Белле не очень ясен, но, кажется, все привыкли, что она сидит в уголке с тетрадью или перемещается по двору, и почти не обращают на Беллу внимания. Зато чашки у них теперь чистые. И Белла привыкла к ним, не спрашивает ни о чем. Театр учит терпению: никто ведь не обещал, что получится сразу, – так в этих случаях говорят. Сегодня или вчера она столкнулась с Орджоникидзе, та посмотрела поверх ее головы и произнесла одно только слово: “Ждем”.
– Когда я пришел сюда отделением заведовать, другая эпоха была. – У Саши опять перекур. – Инструменты, лекарства мешками из-за границы таскал. Друзья чего-то нам набирали по мелочи. А потом появилась она, – он показывает, – с фондом своим. Мы признательны, тетка многое сделала, но вообще-то нам хватает и собственного начальства. Более чем.
