тридцати, но он стоял и двигался важно, с авторитетом. Ученики выходили из класса и
улыбались ему, кивали, были ошеломлены в его присутствии.
– Разве он не душка? – повторила Мелисса.
Дана кивнула на второго мужчину, чуть ниже, который вышел и постоял с Лучом
минуту. Он был моложе, около восемнадцати, с густыми черными волосами и темными
глазами. Луч был тонким, как танцовщик, а тот мужчина – мускулистым, как гимнаст.
– Кто это? – спросила Дана. Мелисса, видимо, уловила что–то в голосе Даны, потому
что она понимающе улыбнулась сестре.
– Ох, он? Просто Анджело. Он помогает с некоторыми уроками. Я порой вижу его в
школе. Думаю, он тут подрабатывает. А что?
– Он довольно милый.
– С Лучом не сравнить.
– О, – выдохнула Дана. – Не знаю.
– Ах, – сказал голос, – мои любимые алые королевы. Простите, что вам пришлось
ждать.
Они обернулись и посмотрели на совладелицу. При виде нее Дана всегда
приободрялась. Коринда Хоуэлл была взрослой, с кудрявыми светлыми волосами и телом
с хорошими формами ростом под два метра. В гриве были рыжие и каштановые завитки,
хотя Дана не знала, свой это цвет или краска. Тонкие косички были перемешаны с
естественными волнами, свободные пряди выглядели еще лучше, когда подпрыгивали от
ветерка, когда клиенты входили в магазин. У нее было бледное лицо, веснушки, зеленые
глаза, которые она подчеркивала подводкой с перебором, и тонкие губы, которые она
пыталась увеличить макияжем. Ее ноги были длинными, на лодыжках и запястьях было
много браслетов. Покачивались серьги, на шее было много ожерелий, все блестело. Она
не была красавицей, но была очень красивой, и многих мужчин, приходящих сюда, она
привлекала. Коринда была в широкой юбке и блузке из батика или шелка, на которых
были нарисованы боги хинду. Сегодня был батик, и ее цвета были приглушенными,
золотыми, сливовыми и коричневыми.
– Эй, – сказала Мелисса.
– И тебе эй. Чего желаете? О, я постараюсь вспомнить. Кофе со сливками и тремя
ложками сахара Мелиссе и мой особенный чай для сестренки.
– Да, – сказала Мелисса. – И мафины. Должны быть мафины, или миру конец.
– Я быстро, – сказала Коринда и пропала, оставив за собой аромат духов, благовоний
и ванили. Мелисса провожала ее взглядом с обожанием, словно Коринда была такой,
какой она хотела стать, когда вырастет. Коринда вернулась почти мгновенно с двумя
чашками, на которых были блюдца с пухлыми мафинами. Она опустила все на стол,
