Я отвлекся, исподтишка разглядывая лица. Слушатели явно делились на две группы: те, кому было известно что-то, и остальные, к коим примыкал и я. Лица первых выражали некоторую нерешительность, и в этом было величие истинных ученых.
— Более позднее, чем работа Данно, — снова передо мной профессор Норвуд, — исследование доктора Соула, который также экспериментальным путем получил материал, полностью подтверждающий теорию Данно, предчувствие существует. Я упомянул об этих работах вскользь не только потому, что они сами по себе представляют ценность для науки, но они, неожиданно для меня, имеют связь с работами да Винчи. Что, если ключ технического гения ученого открывает нам лишь одно его качество предвидение? Что, если да Винчи делал не более, чем подслушивал обычный рабочий шум в любой заурядной мастерской двадцатого века?
Профессор Норвуд значительно взглянул на меня со всей серьезностью ученого.
— Вы уловили смысл? — спросил он.
Я утвердительно кивнул головой и вспомнил, что использовал подобные интонации и выражения в разговоре с самыми молодыми офицерами Академии Генерального штаба.
— Если какой-то да Винчи мог создать изобретение, продвинувшее его на четыреста лет вперед, мы, сознательно опираясь на предвидение, как на науку, можем изобрести нечто подобное и сегодня. В наши суровые дни государство наиболее заинтересовано в развитии военной промышленности, нежели какой-либо другой области техники.
Не успел профессор закончить эту роковую фразу, как большинство присутствующих обернулось, чтобы взглянуть на меня.
Я мог бы задать вопрос: в каком периоде развития истории человечества оружием интересовались меньше, нежели чем-либо другим? Но привитые с детства хорошие манеры не позволили мне быть бестактным.
— И с точки зрения военной мощи нашей державы, — неуклонно звучал голос профессора, — всем понятно, как важно иметь новейшее вооружение, ибо вся история развития военной техники наглядно показывает — кто обогнал, тот и выиграл. У нас появилась возможность продвинуть вперед военную технику, по крайней мере, на целое столетие. Подумайте, сегодня мы цепляемся как за соломинку за любое новшество, дающее нам преимущества в пять-десять лет в атомной технике. Помножьте эту цифру на коэффициент десять или двадцать, и вы поймете, что государство получит гарантию полной безопасности. Пока все это лишь теория, и вы хотите знать, как мы подкрепили ее практикой? Прежде всего хочу отметить, что правительство, — он слегка улыбнулся своим воспоминаниям, — убедившись в реальности наших экспериментов, помогает ежедневно и ежечасно в поисках людей, для которых предвидение есть свойство их организма. Опыты показали, что иногда оно существует в зачаточном состоянии, в скрытой форме, но поддается развитию. Во всех школах с этой целью каждый день проводятся тесты на выявление умственных способностей, характера и склонностей ребенка. Кроме того, мы имеем особое разрешение — исследовать и выявить детей с фактором, который мы условно назвали фактор «Р». Дети, давшие высокий показатель при исследовании, получили государственную стипендию и учатся в специальной школе. Они получают необходимые знания в соответствии с программой школы, и параллельно их наблюдают на предмет выявления фактора «Р». Пути выявления различны, здесь присутствуют такие показатели, как диета, условия жизни и т. д. Способные ученики дали блестящие результаты, которые позволили нам решить самую большую проблему — проблему отбора. Мы убедились в том, что фактор «Р» действует в соответствии с психологическим настроем индивидуума. Например, мальчик, музыкальный от природы, дал нам интересные фрагменты ненаписанной сонаты и симфонии, но ничего, что бы касалось техники.
