Старик потом отметил для меня, что ни одного шиноби Конохи он на тот свет не спровадил. Парочке даже помог.
Как ни странно, но за заказами все-таки пришли. Я-то думал, что война попозже начнется, и когда все завертелось, уже и сам подумывал забить на них. Но нет, один за другим шиноби и пара самураев из различных стран все же явились. Оставался лишь Доку из Конохи. Также была небольшая проблемка, которую я не учел — те, кто пришел за своими печатями, хотели взять еще, и если имеющееся на нашем условном складе мы продавали, то от новых больших заказов приходилось отказываться, что многим не нравилось. Но кое-как смогли обойтись без конфликтов.
Забавный случай... нет, скорее интересный и заставляющий о многом подумать, произошел, когда к нам заявился джоунин Ивы. Пробыл он у нас ровно столько, чтобы иметь возможность передать свиток с посланием, после чего сразу убыл.
— Ну, что там? — спросил я деда, когда тот после прочтения свернул свиток обратно.
Ответил Джиро не сразу, мне даже пришлось еще раз его окликнуть, так дед ушел в себя.
— А? Да-да, сейчас... — почесал он лоб. — Цучикаге желает помириться. Пишет, что не против даже если мы переедем жить в одну из Великих деревень.
После чего сложил ручную печать концентрации и наложил на свиток чакрапечать, от чего он просто вспыхнул.
— Э... — не понял я. — Ты чего, дед, а я? Хотя бы в плане обучения высокой политике.
— Не в этом случае, — выпустил он из рук остатки свитка, которые превратились в пепел даже не коснувшись пола. — Это личное. Основную суть я передал, больше тебя там ничего не должно волновать.
— Личное? В таких вопросах бывает личное?
— Бывает, — вздохнул старик.
— То есть, в принципе, мы теперь можем переехать в Иву?
— Да я скорей свою куртку съем! — вскинулся он резко. — Тварь. Думает после пары строк все можно забыть? Или то, что я, дурак, полечу к нему в объятья? Гаденыш, — отвернулся он от меня. — Подкаблучник старый.
Ничего себе дела. Да там прям драма какая-то.
— Да я и не собирался. Пошутил просто. Теперь-то я туда точно не сунусь.
Если в дело замешаны эмоции, влияющие даже на политику, от этого дела лучше держаться подальше.
— И правильно, — потер он виски. — От Ивы, и Ооноки в частности, надо держаться подальше. Слишком долго мы враждуем, слишком много ненависти.
— Пусть так, старик, но если бы ее было действительно много, вряд ли Цучикаге даже передышку нам дал, я уж не говорю о возможности открыто жить в этом городе.
