Лайла поднялась на ноги, обошла вокруг стола и встала перед Натали, не дальше чем в двух футах. Ее подбородок был вызывающе вздернут, но Натали видела, что руки у нее дрожат.
Натали улыбнулась Лайле холодной, бесстрастной улыбкой.
– Джен говорит, что это не так, но я думаю, она винит Эндрю за то, что случилось. Думаю, она винит и Дэна тоже. Впрочем, сомневаюсь, что она винит тебя. – Лайла не смогла больше выдержать взгляда Натали и отвернулась. Теперь уязвимой была она. Если бы Натали по-настоящему захотела, она могла бы порвать ее в клочья. Она этого захотела. – Зато я тебя виню.
Она наблюдала, как по лицу Лайлы пробежала тень паники; она выглядела как человек, которого засасывают зыбучие пески. В комнате стояло странное молчание, словно время остановилось. Никто не шевелился. Было так тихо, что даже с расстояния в пару футов Натали слышала дыхание Лайлы, поверхностное, хриплое, прерывистое. Как предсмертный хрип.
– Я виню тебя, Лайла, потому что не Эндрю должен был вести машину в тот день, ты помнишь? Это был его праздник. Назначенным водителем была ты. Только ты не могла вести машину, так, Лайла? Потому что потихоньку подливала себе водки в апельсиновый сок и нюхала кокаин в дамском туалете. Ты знала об этом, Джен? Она когда-нибудь говорила тебе об этом? – Джен ничего не ответила, она словно застыла. – Нет, бьюсь об заклад, что не говорила. Не думаю, что она кому-нибудь говорила об этом. Она определенно не упоминала об этом никому, когда Эндрю обвинили в причинении смерти при неосторожном вождении. Я понимаю, что это не изменило бы вердикт. Но это могло бы изменить видение проблемы некоторыми людьми. По крайней мере все бы знали, что Эндрю сел за руль после двух пинт пива не потому, что был долбаный идиот. Он сделал это, потому что знал, что находится в лучшем состоянии для вождения машины, чем та особа, которая пообещала остаться трезвой.
Слезы обильно текли по лицу Лайлы. Но Натали была еще не готова остановиться.
– Я бы, конечно, рассказала об этом на слушанье, если бы помнила. Однако я не смогла из-за потери памяти после аварии. Посттравматический стресс, или ретроградная амнезия, так они сказали. Многое о том дне я не могла вспомнить. Только годы спустя воспоминания вернулись ко мне. Уже после рождения девочек, после того, как мы поженились. Поначалу я думала, что это, должно быть, ложные воспоминания, что они просто привиделись мне в воображении, потому что она ведь не стала бы так делать. Какая бы Лайла ни была эгоистичная, она ведь не могла так поступить?
