– Да, здесь у вас особенно не разгуляешься, – улыбнулась Конору Нат, принимая от него бокал.
– Пожалуй, что так. Я говорил, что надо снять квартиру дальше по дороге, примерно раза в два больше, но вот эта мисс Донливи отказалась.
– Но разве здесь не здорово? – спросила Джен, широко улыбаясь. – Я понимаю, что квартирка крохотная, но разве она не прелестна? Вид с балкона, и все это здание, эта площадь… – Они арендовали триста пятьдесят квадратных футов, распределенных по двум этажам в верхней части величественной, старой георгианской террасы[21], которая тянулась вдоль трех сторон площади, а посредине располагался частный сад.
– Мы никогда не могли бы позволить себе снять эту квартиру в нормальных обстоятельствах.
– Под нормальными обстоятельствами подразумевается возможность вместить в наш дом какую-то мебель или бытовую технику, – усмехнулся Конор. И впрямь, квартирка была смехотворно тесной, но он не возражал, не возражал ни капли, когда увидел, с каким выражением лица Джен говорит о «нашем доме». Их дом, совместное жилье. Место, где они будут готовить пищу, пить и планировать отпуска, где они будут развлекать своих друзей, где будут проводить часы, дни, целые уик-энды вместе в постели. Если бы он в шестнадцатилетнем возрасте мог увидеть себя теперешнего, он бы подумал, что умер и попал в рай.
К десяти часам все, кого ожидали, прибыли, и, хотя они пригласили несколько человек с работы и пару старых друзей из колледжа, все, как обычно, кончилось тем, что их шестерка зависла вместе, набившись, как сардины в банке, на балкончик, и все говорили в один голос.
Лайла:
– Я обожаю эту работу. Кто бы что ни говорил, пиар – чертовски увлекательная штука. Главным образом мне приходится много водить людей на ленч или куда-нибудь выпить, я планирую вечеринки и получаю за это деньги, и не только это, мне еще дарят вещи. Вот, посмотрите! – Она вытянула руку; на ней был какой-то кричащий, украшенный бусинами браслет, который, по мнению Конора, должен был стоить не больше пятерки, но, судя по реакции девушек (охи, ахи и вопросы: «Это настоящее?»), явно стоил много больше.
Эндрю:
– Это не женоненавистническая книга! Да, она вызывающая, даже трансгрессивная, но не примитивно женоненавистническая. Сказать так означало бы упустить самый главный момент.
Натали (громко):
– Какой главный момент я упускаю? Тот, где женщин мучают для развлечения? Собственно говоря, эта книга – четырехсотстраничный каталог новых и интересных способов травмирования и унижения женской половины человечества. Это…
