– Вот, – говорит, – кот ваш Рыжик, – и просовывает маленького огненного котенка, двух– или трехмесячного, что ли.
Стоит шатается. Мне стало так противно, что я ответил:
– Это не мой кот, мой был здоровый, жирный, семикилограммовый.
– Что, деньги пожалел? – И швырнул котенка под ноги, пошел на лестничную клетку, обернулся.
Дал ему тысячу, говорю:
– Ты только наркоту-то не покупай.
– Не, я «Ягуар» или «Водку с лимоном».
Котенок вошел в дом, сел на ковер и описался. Взял я его на руки и понес к лотку Рыжика.
– На, смотри, вот здесь ссать надо.
Нашел бумажку, как Рая учила, макнул в лужу и отнес в лоток.
Мне кажется, Рыжик жил со мной из-за Раи. Как Рая ушла, так и Рыжик убежал. Пошел бродить по Москве, искать свою хозяйку. Где-нибудь на помойке сейчас роется или едет спокойно в вагоне метро и пищит. Какая-нибудь сердобольная старушка его по голове гладит и причмокивает:
– Э-хе-хе, у меня своих семеро по лавкам.
* * *
Пришло электронное письмо от Жоры Поспелова:
– Как дела? Все пердишь? Вышли денег.
– Ты где? – спрашиваю.
– Я в Коктебеле, украли мобильник, билеты, ноутбук, кошелек со всеми деньгами, банковскую карточку, вязаную шапочку, пишу из интернет-кафе, здесь девочка знакомая работает.
– Как же я тебе вышлю?
– На почту. Здесь почта есть. Вышли на имя Георгия Евгеньевича Поспелова.
– А как украли-то?
– Сел в хлам на велорикшу. Он меня до улицы Набережной довез, а в гору отказался, говорит, тяжело. Очнулся от холода. Денег нет, ничего нет. Что за народ?
– А жена-то тебе что, не поможет?
– Так она не знает, что я в Коктебеле. Я ей сказал, что в Сербию улетел на фестиваль верлибра.
Все-таки он добрался до Коктебеля…
До зарплаты два дня. Занял у Нинель пятерку и у Светы семь тысяч и пошел на почту. Сидит милая девочка, тоненькая, как сигаретный дым, черненькая, но лицо круглое. Наверное, хорватка. Что хорватка тут у нас делает? Им своих геморроев балканских, что ли, не хватает? Взяла у меня десять тысяч и отправила. Две я себе оставил.
* * *
На работе люблю, когда в туалете журналист Коля. Он не моет руки. А верстальщик Славик, редактор Валя и курьер Сережа руки моют. При них надо тоже мыть руки, а при Коле не обязательно.
Новый работодатель живет по уставу. Что только не придет в голову человеку, живущему по уставу.
Теперь в нашей газете общепринятый формат: о старости не писать, о болезнях не писать, о наркомании не писать, о демографическом кризисе не писать, о политике не писать, сами знаете о ком не писать. И все позитивненько, с улыбкой радостной. Я уже привык жить позитивно. У меня розовая кружка для кофе, стараюсь улыбаться как идиот, в конце каждого сообщения автоматически ставлю: «best regards».
