— Ишь. Не торопится он… — Леший снова усмехнулся. Хлопнул ладонями по коленям и встал с импровизированного кресла. — Ну. Тогда добро пожаловать в мои приделы. И это… этого полухвостого или добей, или в фамильяры введи. Мне такой неудачник в моем лесу даром не нать и с деньгами не нать. Озлобится он, шалить начнет, людишек драть… мне это надо, карательную экспедицию Северного Союза? Некроманты и боевые воздушные машины в боевом единении — страшная сила. Еще выжгут мне пол-леса.
— Какой Северный Союз, извините? — я удивился. Такой страны я не помню вообще. — Может, Советский Союз?
— Нет, СССР давно почил… Мыш! Мыша! Где ты, толстяк хвостатый?! — неожиданно гулко рявкнул старик.
— И нечего так орать. Я готовил документы, так как кое-что давно понял. Этот молодой человек является иномирянином, и его здорово заинтересуют особенности нашего мира, — откуда-то из-под ног раздался негромкий, слегка писклявый, но полный собственного достоинства голос. — Сегодня двадцатое июля две тысячи двести сорокового года.
11:23. 20 июля 2240 года. В лесах Турции, на побережье Мраморного моря
Глянув вниз, я увидел очень большую, можно сказать, неимоверно большую, толстую, в круглых очках на носу мышь. Грызун стоял на задних лапах и держал в передних, больше похожих на руки, пухлый портфель.
— Ну, так и разъясни гостю, что да как, да вежливо. А я пойду. Спать хочу, — Леший душевно зевнул, выворачивая челюсть.
— Спасибо, дедушка. Скажите, а водяного и Бабок-Ёжек в вашем лесу нет? А то будет как в сказке, — поблагодарил я старика, заодно задав вертящийся у меня на языке вопрос.
— В какой сказке? А ну, внучек, уважь старика, расскажи-ка мне быль-небыль. Да, заодно пополдничаем, чем богаты, — усмехнувшийся было на моего «дедушку» старик резво обернулся и повел посохом над поляной. На какое-то время полянку окутало зеленое марево, а когда оно развеялось, я с удивлением увидел пару сплетенных из кустов и травы кресел, такой же столик, на котором стояли несколько деревянных чаш и керамических кувшинов. — Вот хлебца у меня нет, извини, внучек.
— У меня есть, дедушка. — Я вытащил из рюкзака пакет с сухарями, и с полупоклоном протянул его Лешему.
— Знает, как деду угодить, — усмехнулся дух леса, и хлопнул меня по плечу, едва не сбив с ног, после чего с уважением принял сухари, и, раскрыв пакет, с удовольствием понюхал. — Хорош хлебушек, хорош. Пшеничка, правда, нездешняя, но все равно, и спечен с душей, и подарен с душей. Благодарю, внучок. Садись пока с Мышем, поснедайте. А я отлучусь ненадолго.
