— Если это так, то любезность на любезность.
— Слушаю…
— Мне будут нужны некоторые сведения, дать которые сможет только влиятельный человек из городского совета. Вы для меня идеальная кандидатура.
— Что взамен? — Башар подсобрался в мгновение из добродушного толстяка превратившись в господина купца, с большой буквы.
— Я навещу вас завтра вечером и дам один совет. Если на вас произведет впечатление мое предложение, то я получу доступ к интересующей меня информации. Если нет, то сделка не состоялось.
— Заманчиво. А что мешает мне отказать вам сразу?
— Любопытство….
— Верно. С вами приятно иметь дело. Я приглашаю вас поужинать со мной. Думаю, нам есть, что обсудить друг с другом.
— Спасибо, только у нас еще не…
— Это пустое. Ваш монах сейчас пойдет бить поклоны семейному совету, а мы с вами терпеливо все это смотреть. Затем пару тройку речей и все…
— Я думал роль семейного совета более весома в вашем доме…
— Говорильня. Я решил, что племянник будет монахом так тому и быть. У него нет выбора. На нем долг матери и если он хочет послужить семье, то обязан подчинится…
— Вы думаете, из него выйдет неплохой священник?
— Разумеется нет, но нам, семье, нужен хоть кто-то кто будет иметь вес в кругах святой церкви.
— Как это мне знакомо, работать на опережение.
Доэрт Башар улыбнулся в ответ на последнюю реплику Змея, но ничего не сказал. Лишь позвонил в колокольчик.
Вышколенный слуга возник из неоткуда. Раз и он перед вами.
— Пригласи монаха, Бартоломей.
Брат Антоний слегка прибодрился, поняв, чего хотят от него Змей и сам Доэрт Башар.
Дальнейшие часа два-три показались Евлампию самыми нудными за этот насыщенный день. Купец очень метко охарактеризовал свой семейный совет — говорильня. Не в бровь, а в глаз. Сидеть именно с заинтересованным видом, умным взглядом и практически в полудреме, так как это делал Башар, Евлампий не умел. Тут требовались годы тренировок.
Поэтому, Евлампий украдкой отчаянно зевал, борясь с внезапно подступившим сном.
Зато последовавший ужин превзошел все ожидания Евлампия. Несчастный монах, которого семейный совет морально излинчевал, отбыл обратно в монастырь, доложить, что дело улажено. А Змей вместе с Башаром один на один предались чревоугодничеству.
За столом им прислуживали молоденькие служаночки, дальние родственницы Башара. Которые лишь тихо повизгивали, когда крепкая рука хозяина, не стесняясь гостя, тискала их молодые и аппетитные телса.
— И все таки ты идеальный монах. — Доэрт Башар довольно рыгнул, запивая изумительное жаркое добрым виноградным вином.
