Олух некоторое время хмуро разглядывал меня и Чейда, а затем взял метлу, ведро с пеплом и углями из очага и вышел из комнаты.
Когда он скрылся в одном из потайных ходов, я успел уловить его последнюю мысль:
Песья вонючка!..
– Я ему не нравлюсь. И он знает, что я Одаренный, – пожаловался я Чейду, усаживаясь на другой стул, а потом раздраженно добавил: – Принц Дьютифул не пришел на встречу со мной в башню Верити сегодня утром. А сказал, что придет.
Мне показалось, что старик не обратил ни малейшего внимания на мои слова.
– Королева хочет тебя видеть. Прямо сейчас.
Сегодня Чейд надел простой, но очень элегантный голубой костюм, однако на ногах у него были мягкие меховые тапочки. Наверное, после танцев болят ноги, подумал я.
– Зачем? – спросил я, вставая, чтобы последовать за ним.
Мы подошли к стеллажу для вина и открыли потайную дверь.
– Олух, кажется, нисколько не удивился, увидев, как я сюда вошел, – заметил я.
Чейд пожал плечами.
– Вряд ли ему хватает ума удивляться подобным вещам. Думаю, он вообще не обратил на это внимания.
Я задумался над его словами и решил, что он, скорее всего, прав.
– А почему королева хочет меня видеть?
– Потому что она мне так сказала, – язвительно заметил Чейд.
Я больше не задавал вопросов, просто шел за ним и молчал. Я не сомневался, что у Чейда голова болит не меньше моего. Мне было известно, что он принял какое-то средство, чтобы справиться с похмельем, но еще я знал, насколько сложно такие средства составить. Иногда легче пережить страшную головную боль, чем пытаться создать лекарство.
Мы проникли в личные покои королевы, как делали это множество раз прежде. Чейд задержался на мгновение, чтобы убедиться, что там нет ненужных свидетелей, затем мы вошли в туалетную комнату и дальше в гостиную королевы, где нас ждала Кетриккен. Она встретила нас усталой улыбкой, а мы церемонно поклонились.
– Доброе утро, моя королева, – поприветствовал ее Чейд за нас обоих.
Кетриккен жестом пригласила нас войти.
В последний раз, когда я здесь был, взволнованная Кетриккен ждала нас в скромной, я бы даже сказал – суровой, комнате и все ее мысли занимал пропавший сын. Сейчас же гостиную украшали ее работы. Посреди маленького стола на подносе со сверкающими речными камешками лежали шесть золотых листьев. Три горящие свечи источали аромат фиалок. Шерстяные ковры прогоняли зимний холод, а на стульях я заметил мягкие накидки из овчины. В камине ярко горел огонь и кипел чайник.
