– Принцип?
– Даже не знаю, Джейсон, как вам рассказать, – в языке, наверное, нет нужных слов. Я просто не в состоянии точно объяснить… Возможно, никому не дано знать, что это такое. Помнишь, ты сказал, что ближе к центру Галактики находится зло. Это зло и есть Принцип. Люди, которых я там встречал, тоже его ощущали и, видимо, кое-что рассказали другим. Однако слово «зло» неверно; на самом деле это не зло. Если его ощутить, почуять, почувствовать издалека… Принцип имеет запах зла, нечеловеческий, безразличный. По нашим понятиям, он слеп и не наделен разумом. У него нет ни цели, ни единого мыслительного процесса, который мог бы быть приравнен к деятельности человеческого мозга. В сравнении с ним паук является нашим кровным братом, и разум его на одном уровне с нашим. Принцип знает все, что только можно знать. И знание его выражается в столь нечеловеческих терминах, что мы не смогли бы даже приблизительно понять самый простейший из них. Он находится там, зная все, и знание его столь леденяще верно, что ты бросаешься прочь. Он не ошибается ни на йоту. Я назвал его нечеловеческим, и, возможно, именно способность быть всегда совершенно правым, абсолютно точным делает его таковым. Ибо, как бы ни гордились мы своим разумом и пониманием, никто из нас не может искренне и со всей уверенностью сказать, что прав всегда и во всем.
– Но ты говорил, что нашел людей и что они возвращаются на Землю, – сказала Марта. – Расскажи о них. И когда они вернутся…
– Дорогая, – мягко перебил Джейсон, – я думаю, прежде чем перейти к людям, у Джона есть еще много о чем рассказать.
Джон поднялся из кресла, подошел к залитому дождем окну и выглянул наружу, затем вернулся и остановился перед Джейсоном и Мартой, сидевшими на кушетке.
– Джейсон прав, – сказал он. – Я так долго ждал возможности кому-нибудь рассказать, с кем-нибудь поделиться. Возможно, я не прав. Я так долго об этом размышлял, что, может, и сам запутался. Я бы хотел, чтоб вы оба меня выслушали. – Джон снова уселся. – Попробую изложить все предельно объективно. Вы понимаете, что я никогда не видел эту штуку, этот Принцип. Возможно, я даже рядом с ним не был. Однако находился достаточно близко и потому знаю, что он существует, и я ощутил, что это за штука. Конечно, я его не понял, даже не пытался понять, для этого я слишком мал и слаб. Это-то меня больше всего и мучило – сознание своей малости и слабости, причем не только своей, а всего человечества. Это как будто уравнивает человека с микробом, даже с чем-то меньшим, чем микроб. Ты понимаешь, что тебя, отдельно взятого человека, он не в состоянии заметить, хоть есть свидетельства, по крайней мере, мне так кажется, что он способен заметить и действительно заметил человечество.
