Сходное положение с подданными карфагенян было у их «союзников» – племен и государств, находящихся по соседству с карфагенским. Они тоже давали воинов, заложников, платили подати и, очевидно, в вопросах внешней политики занимали подчиненное положение, но конкретные формы и размеры зависимости определялись в каждом случае отдельно.
Таким образом, основная масса местного населения карфагенского государства находилась под тяжелым гнетом пришлого меньшинства. Различия в положении их групп в значительной степени помогали правительству осуществлять управление и не допускать возникновения всеобщего восстания. Вместе с тем государственная система, представляющая собой конгломерат областей, чье население было объединено только силой наемных войск и (не всегда) общими торговыми интересами, была весьма непрочной, и несколько раз на протяжении истории казалось, что только какое-то чудо спасало Карфаген от неминуемой гибели под ударами внешних и внутренних врагов.
Потомки финикийцев, карфагеняне никогда не считались народом-воином. Великие мореплаватели и прагматичные торговцы, они, как правило, не стремились принимать личного участия в войнах. Тем не менее армия Карфагена по праву считалась одной из сильнейших на Средиземном море и могла решать практически любые задачи, известные античному военному искусству.
Достигалось это широким использованием наемного способа комплектования войск. Подавляющую часть карфагенской армии составляли искатели приключений из других стран – испанцы, греки (среди них особенно много было беглых рабов и дезертиров), кельты, лигуры, но в первую очередь, конечно, жители Северной Африки из подвластных Карфагену областей. Сами пунийцы тоже не брезговали службой в армии, однако к рассматриваемому периоду их доля в общем количестве воинов сухопутного войска еще уменьшилась по сравнению с прежними временами. Так, неудачная битва на реке Кримиссе в 341 г. до н. э. стала последней, в которой принимал участие расформированный вскоре после этого так называемый Священный Отряд, где проходили службу сыновья из самых знатных и богатых семей Карфагена. Отныне пунийцы занимали почти исключительно высшие должности в армии, так как есть основания полагать, что непосредственными командирами наемников были люди одного с ними происхождения. Но когда над Карфагеном нависала серьезная опасность, будь то неприятельское вторжение или восстание местных племен, рабов или тех же наемных солдат, граждане города формировали народное ополчение, изыскивая в то же время возможности для найма новых бойцов из других стран. И, конечно, карфагеняне служили во флоте. Кроме наемников, пунийское правительство привлекало к службе в армии и контингенты из подвластных ему ливийских племен.
