Она еще миг назад улыбалась, но вот улыбка стала гаснуть, и он узнал привычное злое выражение на лице Грейс.
— И как я окажусь при дворе, куда вас постоянно призывают? То вы сопровождаете эту вертихвостку принцессу Маргариту Тюдор, которая вас особо отличает, то вы на коронации, то на турнирах… И вот вы снова отбываете ко двору, а я… я… Вы оставляете меня, ни капли не сожалея, что отделались от калеки-жены, и учитесь женским ухищрениям в кругу этих кокеток фрейлин. О, как легко вы смогли справиться с головным убором! — Она потрясла головой, как будто хотела скинуть гейбл. — Признайтесь, Дэвид, скольких из них вы раздевали, пока приобрели подобную ловкость?
Это становилось невыносимо. И было очень грустно. Но он уже знал, как усмирить жену. Она ведь тоже была не безгрешна.
— Я признáюсь во всем, Грейс. Но только после того, как вы объясните, за что так не любите нашу дочь Матильду. Ребенок вечно заброшен, вы то и дело наказываете ее. Подумать только, в такое холодное время приказали запереть девочку в неотапливаемой каморке, в темноте. Вы ведь знаете, что Тилли с детства боится темноты!
Грейс сердито взглянула на мужа.
— Вы заметили, как вы называете нашу дочь? Тилли. Не Матильда, не Мод или Тильда, а именно Тилли. Когда вы предложили дать нашей младшей девочке это имя, я думала, что это в честь вашей благодетельницы графини Мод Перси, Матильды Перси, как полностью звучит ее имя. А вы… Тилли. И я узнала, что так звали вашу шлюху из Маклейнов, с которой вы жили в блуде до брака со мной. И которую вы по-прежнему не можете забыть!
— Тилли Маклейн была моей супругой, миледи, — негромко произнес Дэвид. — И, выходя за меня замуж, вы знали, что стали моей второй женой. Так что не смейте дурно отзываться о покойной!
— Я говорю только правду! Вы не получали разрешения от своего покровителя на брак с вашей дикаркой! Поэтому то, что вы называете супружеством с какой-то Тилли, по сути является блудом. И вы еще осмеливаетесь называть мою дочь Матильду, как и вашу шотландскую девку! А после этого спрашиваете, почему я ее не люблю? Как я могу любить ее, если, отдав Армстронгам мою старшую Анну, вы и второе мое дитя превратили в подобие дикарки с островов! Ах!
Она слабо вскрикнула, когда муж резко ударил кулаком по столу, отчего попáдали кубки, а одна из свечей вывалилась из шандала, и Дэвиду пришлось спешно тушить ее. Потом он подошел к окну, в мелкие стекла переплета которого ударяли несомые ветром снежинки. От окна дуло, так что даже портьеры слегка колыхались, но Дэвиду стало легче от этого холода — ему надо было как-то погасить свой гнев. Ревность Грейс к давно умершей Тилли Маклейн больно задевала его, и супруга это знала, но словно получала удовольствие, вновь и вновь распаляя его гнев.
