От мыслей графа отвлек звонкий голос сына Генри:
— Это Майсгрейв! Взгляните все сюда! Сэр Дэвид Майсгрейв вернулся!
Присутствующие в зале оживились. Кто-то тоже подошел к окну, другие встали из-за столов и поспешили к выходу. Рыцаря Дэвида Майсгрейва, крестника и воспитанника прежнего графа Нортумберленда, на Севере любили.
Граф остался сидеть на месте, только лицо его побледнело, а сам он словно ушел в себя. Итак, Дэвид Майсгрейв, его посланник ко двору короля, уже вернулся. И вернулся слишком скоро — еще и месяца не миновало, как он отправил Майсгрейва с пышной свитой в Лондон. Перси поручил своему рыцарю важную дипломатическую миссию, рассчитывая, что Дэвид, умевший найти подход к такому тщеславному юноше, как их король Генрих VIII, сумеет объяснить тому, что происходит ныне в Шотландии. Справился ли он? Хотя чего гадать… Майсгрейв здесь, и вон уже он стоит, подбоченившись, под аркой входа в окружении домочадцев и слуг Перси. И даже, следуя традиции, поцеловал под омелой хорошенькую младшую сестру графа, резвушку Элизабет.
Поцелуй под омелой — старинный неписаный закон. Да и Элизабет вроде как не против оказаться в объятиях пригожего рыцаря, не спешит убирать руки с его плеч. Это вызвало всеобщий смех. И только граф продолжал методично поедать цыпленка, словно ничего не замечая. Но замечал все. И как улыбающийся Майсгрейв раскланивается с обступившими его дамами и вельможами северного двора, и как он скинул на руки лакеев свой подбитый мехами плащ, представ в прекрасном придворном костюме и позволив любоваться собой. Выглядел сэр Дэвид и впрямь великолепно, хотя, как на взгляд здешних северян, чересчур вызывающе. В этих краях никогда не носили облегающие одеяния со множеством блестящих шнуров, шевронов и вставок, да еще с таким количеством прорезей, сквозь которые было выпущено пышное нижнее белье, — изысканный придворный стиль в соответствии с веяниями нидерландской моды Габсбургов. Можно было бы и высмеять расфуфыренного щеголя Майсгрейва, если бы это нелепое, по мнению Перси, одеяние так не шло Дэвиду: одежда в обтяжку словно бы подчеркивала его атлетическое сложение, стройные ноги, длинные узкие бедра, мощный торс и широкие плечи. Причем даже огромный нидерландский берет, надетый с небрежной грацией слегка набекрень, смотрелся на нем весьма элегантно.
Дэвид все же прорвался сквозь спешивших пожать ему руку придворных Нортумберленда и щебетавших вокруг дам и поспешил к своему сеньору Генри Перси.
