Тут никуда не спрячешься. То, что в начале века В. Вернадским названо ноосферой - исключает дальнейшие конгломератные наши отношения с природой. Порог терпения среды нашего обитания - эта новость практически людьми почти не осознана. Не только россияне, но и все человечество всегда опаздывает к началу нового.
Коэволюция - сознательное устроительство среды обитания человека. (Ноосфера, коэволюция - двадцать лет назад в отечественных словарях, а словари издаются не на один год, таких понятий попросту не существовало). При всей важности технико-технологического развития, без которого никуда не двинешься, среда обитания человека должна быть гуманитарной. Природно-гуманитарной. Природное, кстати, гуманитарно по своему существу. А, значит, в этом смысле первичнее антропологического. По крайней мере, не уступает ему в первородстве. И механическое вносит в природное еще недоучившийся, недоразвившийся человек. Чему, как выяснилось, существует предел. И в этой опасной зоне путеводителем становится прежде всего этическое.
Иначе нам не усидеть ни в городе, ни в деревне. Земной ли, космический ли - непременно обвал нас догонит.
И потому мы должны жить не с эпизодическими оглядками на культуру, что нам пока свойственно, а - по культуре.
По совести надо жить, поправит меня кто-нибудь. И - попадет в тупик. Как попадал в него гениальный Лев Толстой, мучившийся (см. его дневники) от безысходности попыток найти опору в личном бескорыстии. И происходило это на грани двух эпох, когда уже становилось ощутимым, что просто так, как движется и складывается жизнь сама по себе, жить нельзя, и все нравственно негативное, что тянут, волокут за собой общество, государство, человечество, словно хвост, возрастающий в размерах, так или иначе извернется и начнет это общество, государство или человечество бить по голове. Уже тогда многие догадывались - этическое, обогащенное накоплениями культуры, перерастает действовавшие нормы, усложняется, формируется в систему, адекватную новому состоянию жизни людей в природе.
Интереснейший западный политолог Ханна Арендт (не имеет ли она хоть какого-нибудь отношения к врачу-однофамильцу, чье имя связано с Пушкиным?), о взглядах которой писала в журнале "Вопросы философии" Елена Трубина, отличает "современную эпоху", берущую начало в XVII веке и закончившуюся на старте XX столетия, и "современный мир". Мир (надо полагать - последующий этап человеческой истории), политически для себя определившийся, по ее мнению, с первыми ядерными взрывами.
