― И ты не станешь скучать по созданию безумных и необычных нарядов?
― Если только совсем капельку, но я уверена, что твоя новая затея такая же увлекательная.
Новжа ярко улыбалась, едва не затмевая собой утреннее солнце. Я поразился преданности подруги, готовой пойти со мной хоть на край света. Может даже на медведя? Кстати, о нём...
― Ты слыхала о звере, мешающем нашим собирательницам?
Новжа скрестила коленки:
― Да, об этом говорили в городе.
― И что говорили?
― Что в этом году мы останемся без заготовок из диких ягод, которые можно обменять.
― И всё?
― А что ещё должны были говорить?
― Просто... ― я запнулся, немного страшась такой же дикой реакции как тогда в приёмной. ― Я думала, может медведя можно было бы убить...
― Ну... ― Новжа задумалась, её ноздри немного раздулись от напряжённости размышлений. ― Можно было бы взять яд у целительницы, который она использует в лечебных целях, и подмешать в кормушку к медведю, но целительница не даст. То есть, я хочу сказать, что если бы они хотели убить медведя, то давно бы это сделали.
Я испытал облегчение, не столкнувшись в очередной раз с недоверием и страхом, но потом вспомнил, что матери Новжи разводили домашний скот. Уж она-то к убийствам привыкшая и не считала это чем-то из ряда вон выходящим.
― Так зачем ты деревья пилишь? ― спросила подруга заинтересованно.
― Чтобы стать сильной.
― Для чего?
― Пока не могу сказать. Но это очень важно.
― Тогда можно и мне с тобой?
― Если хочешь.
Получив моё согласье, Новжа широко улыбнулась и побежала искать пилу. На волне её воодушевления и я наскрёб остатки сил. В конце концов воины не должны легко сдаваться и пасовать перед трудностями, как бы больно при этом ни было, тело привыкнет. Должно привыкнуть. Оно не посмеет меня подвести.
Первая неделя работы на лесопилке обернулась пыткой. Айя язвительно, но сдержанно обмолвилась, что я наконец-то стал приносить хоть какую-то пользу. Впрочем, говорила она это неуверенно и словно бы с сожалением. Свебеле же не нашлось до моих занятий никакого дела. Похоже, забота старших сестёр проявлялась лишь в критических для моей жизни ситуациях. Чтож, лучше, чем совсем ничего.
Полностью выжатые и уставшие, мы с Новжей решили устроить себе выходной в день, на который был намечен общегородской сход.
От каждого дома в Быстроречье направлялась одна или две представительницы. Всё происходило на городской площади, только туда могло поместиться разом около двух сотен человек. Некоторые приносили с собой табуретки, прочие стояли в задних рядах. Обычно сходка начиналась, когда день только шёл на убыль, длилась под управлением хранительниц, и я оказался в самой серёдке у края круга, расчищенного для выступлений отдельных ораторов. Пусть моё присутствие здесь и было не более чем формальностью, я предвкушал интересное зрелище.
