― Вот и наша убийца, ― сказала она скрипучим грубым голосом.
― Разве? ― отозвался я как можно непринуждённее, отгоняя дым вокруг себя рукой. ― А ты кто?
― Имя мне Вралета. Я ― обменщица. Вожу всякое туда-сюда. В основном в равнинные города, моя телега недостаточна крепка для холмов, а лошади недостаточно молоды для пересечения больших расстояний.
― Не видела тебя прежде.
Вралета сделала очередную затяжку и выпустила серое дымное облачко.
― Я редко выхожу за пределы постоялого двора, с чего тебе меня видеть?
― Что же ты делала в приёмной моей сестры?
― Столько вопросов... ― судя по скучающему виду, этот случайный разговор не был обменщице интересен, но она продолжала отвечать мне, явно не без причины. ― Чтож, скажу. Моё поселение промышляет выращиванием табака. Я уже предлагала его на обмен прошлой хранительнице, но она отказала мне. Но, узнав, что на посту другие люди, я решила вновь испытать счастье. Более того, мне удалось уговорить хранительницу Айю вынести этот вопрос на общее обсуждение на городском сходе. Наверняка, там же выступит ваша старшая садовница, обеспокоенная судьбой священных древ.
Я не сдержал ухмылки:
― Времени ты не теряла.
Вралета постучала трубкой о край телеги, вытряхивая на землю остатки тлеющего табака.
― Не так уж много его осталось у меня в запасе, чтобы тратить впустую, ― она задумалась. ― Хотя женщины в нашем роду и живут до ста лет, боюсь, что ближе к девяноста годам мне будет трудновато управляться с телегой и лошадьми. Вон они, кстати, ― указала морщинистым пальцем в сторону конюшни. ― Сигарка и Дымок величают.
Я повернул голову, разглядев яркого серебристого скакуна и лошадку цвета нефрита. Необычный окрас для коней, но только не здесь. Глаза животных сверкали подобно драгоценным камням, вторившим цветам их шкур. Я невольно восхитился:
― Отменные лошади.
― У меня только самое лучшее, ― улыбнулась Вралета, игриво подмигивая и пряча трубку обратно в карман.
Поняв намёк, я отрицательно качнул головой:
― Табак не интересует.
― Какая жалость, ― посетовала обменщица, ни капли не огорчившись.
― И что же ты хочешь получить за него?
― То, да сё, ― явно уходя от ответа, прищурила левый глаз. ― Но что в такой ранний час третья хранительница делает у обменного моста? Или ты в странствие собралась?
Я не нашёлся, что на это сказать. Не хотелось признаваться в случайной слежке. Какое-то время мы молчали, просто сверля друг друга взглядами. Кажется, Вралета находила меня любопытным экземпляром для изучения после той выходки в приёмной. Если о случившемся пройдёт слух по всему Быстроречью, то так глядеть на меня станет не только она. Но я сомневался, что хоть одна из свидетельниц обмолвится и словом за завтраком с избранной парой, в кругу семьи или просто на встрече с подругой. Хранительницы исполняли священный долг перед своими людьми, ничто не должно было нас опорочить и никто.
