Они проезжали мимо узкого переулка, и Кара впилась в него внимательным взглядом, чувствуя, как сжимается горло. «Каттнер-клоуз, EC1», – гласил эмалированный знак. Название, как и саму улицу, Кара не узнала.
А должна была.
В своем Лондоне Кара миллион раз блуждала туда-сюда по этим тротуарам по дороге в папин офис или обратно; они стали дополнением сети ее тайных проходов, ее мира.
По телу пробежал холодок, и девушка завертелась из стороны в сторону, глядя в окна. На нее обрушивалось все больше и больше непривычных деталей, все больше и больше неправильностей: пропавший магазин, или здание, здесь стертое с лица земли, но по-прежнему стоящее в Лондоне; ряд фасадов не прерывался там, где следовало находиться Годлимен-стрит. Это отражение Лондона оказалось не просто искаженным, а местами перестроенным, топографически измененным.
«Он не соответствует», – поняла девушка, и желудок скрутило. Она рассчитывала, что Лондон, который она знала, послужит картой Лондона-за-Стеклом, но просчиталась. А без карты Кара не имела понятия, как найти Фростфилдскую среднюю школу – если она здесь вообще существовала.
В городе с восемью миллионами жителей и площадью более шести сотен квадратных миль комната с кровавым отпечатком руки могла оказаться где угодно.
«Двадцать одни сссутки, – прошептал маслянисто-шелковый голос Джонни Нафты у нее в голове. – Двадцать одни».
Водитель продолжал украдкой посматривать на Кару, а потом снова отводил взгляд. Вот он, откашлявшись, открыл рот, словно собирался что-то сказать, но в последний момент передумал. Почесал затылок и громко вздохнул, потом покрутил зеркало заднего вида, пока не поймал ее отражение. Самой девушке оно его не показало.
– Слушайте, вы в порядке? – спросила Кара.
– Ох, разорви меня граната! – начал он. – Я что, пялился? Ох, Богово Зеркало, простите… извините, мэм, я просто… – водитель стушевался и даже слегка сник на своем сиденье. – Простите меня? – смущенно спросил он.
Кара моргнула:
– За что?
– Ну, за мою лексику, леди Хан, прежде всего… знаю, я не должен разговаривать с Зеркальной Графиней подобным образом… просто…
– Да?
– Ну, просто я так рад, мэм, – его улыбка выглядела вороватой, словно улыбнуться Каре считалось вольностью, которую простой водитель едва ли мог себе позволить. – Конечно, все рады, но особенно мы с женой. Спасибо Маго, что те Безликие отбросы не сделали… ну, то, что все говорили.
– Э-э… спасибо… – пробормотала Кара.
– Ох, без проблем, мэм. Мы так от вас фанатеем. Да я просто ни одного человека не знаю, кто бы не фанател.
